«Великая Россия фальсифицирует обвинения»

Настоящее научное исследование имеет теоретико-прикладной характер. В нём судьба конкретного человека рассмотрена через призму национального (Российская Федерация) и международного законодательства, политических и нравственно-психологических категорий. Авторы приводят вопиющие факты нарушений Конституции и законов РФ и словесно облекают эти нарушения в доступный по смыслу текст и форму.

Для исследования авторы использовали: материалы дела Григория Грабового; выступления общественных деятелей, учёных и правозащитников России; печатные работы; национальное и международное законодательство; Заключения научных экспертиз; решения Третейских судов; социологические данные; другие материалы.

От авторов

Мистика как основание обвинения

Ознакомившись с материалами исследования, вы убедитесь, что уголовное дело Григория Грабового — сфальсифицировано. Государство и его чиновники, которые обвиняют и судят без соблюдения установленных законом процедур и правил, то есть попирают Конституцию и Законы — представляют угрозу для общества.

Впервые в новейшей истории Европы, а может и мира, государство (Российская Федерация) признало, что хотя его следователи, прокуроры и судьи не в состоянии установить преступников, зато они имеют экстрасенсорные способности, а поэтому могут слышать неслышимое и видеть невидимое. Этот свой бесценный дар чиновники выразили в формуле обвинения:

«При неустановленных следствием обстоятельствах, в неустановленное время… Грабовой Г. П. вступил в преступный сговор с неустановленными лицами…», вместе с ними «согласовал, спланировал, обговорил, распределил роли…».

Следователь, прокуроры и суд обвинили Грабового Г. П. в обещании воскресить людей, а сами подумали: «Зачем обещать, если реально можно сделать невероятное!».

И действительно, они превзошли Грабового Г. П., даже если допустить, что он обещал воскрешение, причём физическое, а не духовное. Превзошли потому, что не только «воскресили» виртуальных, неустановленных преступников, но и сумели услышать голоса их теней: как эти тени согласовали единый умысел, планировали и разрабатывали механизм совершения преступлений, распределяли между собой функции и роли, отводили роль для самого Грабового Г. П., обговаривали меры по сокрытию преступлений и воспрепятствованию правоохранительным органам в ее выявлении.

Нам, простым людям, остаётся только порадоваться за новых пинкертонов, которые спланированные неустановленными лицами «меры воспрепятствования правоохранительным органам» порвали, словно Гулливер путы лилипутов. Порадоваться за открытия госчиновников в области следственно-судебной мистики, введение в криминальное судопроизводство новых понятий, получивших название «нетрадиционная уголовная юстиция» и «акты нетрадиционной уголовной юстиции», а также поблагодарить «нетрадиционщиков» за предоставленный пример, на котором в обозримом будущем будут учиться студенты юридического профиля тому, до чего могут довести безответственность, непрофессионализм, аморальность и должностное злоупотребление в криминальном процессе, полная автономия и независимость следствия и суда от, видимо, отсутствующих институтов гражданского общества, закона, Конституции.

Ещё раз подчеркнём следующее: Грабовой Г. П. отрицает, и это подтверждается материалами уголовного дела, существование какой-либо организованной, либо неорганизованной группы. Следствие и суд не установили и не пытались установить иных лиц, кроме всем известных людей, сотрудничавших с Грабовым Г. П., а также сговоры ввиду их отсутствия. В таком случае, современные знания землян не могут объяснить, как следствие и суд могли узнать, что Грабовому Г. П. его неизвестные соучастники определили роли, что они вместе обговорили меры сокрытия преступлений и так далее. Умом этого не понять. Здесь на первый план выходит телепатия, мистика и её верные оруженосцы в лице следователей, прокуроров и судей.

Предполагаемое исследование имеет особенность — его соавторы имеют разные позиции в оценке уголовного дела по обвинению Грабового Г. П. Так, Морозкина Н. Р. верит в абсолютную невиновность Грабового Г. П., Иванова В. П. и Яковлеву B.C. интересует только юридическая сторона дела. Они, в частности, ищут ответ на вопрос: «Зачем такое простое для расследования уголовное дело фальсифицировать?» От следователя и суда требовалось только одно — на основе очевидных фактических обстоятельств установить характер правоотношений (уголовно-правовые либо гражданско-правовые), найти нормы закона, которые эти правоотношения регулируют. Для этого, кроме допросов, приобщения документов к нему, необходимо было провести религиоведческую экспертизу для оценки духовной составляющей лекций, семинаров и книг Грабового Г. П. Её наличие подтверждается и приговором суда. Вторая экспертиза, если этого очень хотело следствие — психологическая, хотя не исключалось проведение и социально-психологической. Поскольку научно-методические основы последней экспертизы ещё не разработаны, её проведение следовало поручить академическим НИИ с привлечением видных учёных. Они могли параллельно с проведением экспертизы исследовать связанные с ней научно-методические вопросы и доказать, что результаты такой экспертизы надёжны для целей уголовного судопроизводства, то есть для оправдания, либо обвинения человека. Следствие нашло «своих» экспертов, неизвестных в профильных научных кругах, которые, если судить по итогам, не имели представления о судебной экспертизе. Подготовленное ими Заключение по форме напоминает статью по материалам журналистского расследования, а ещё больше — донос, о чём будет информация в дальнейших разделах настоящей работы. Итак, всё уголовное дело — это показания, документы и заключения надёжных, профессиональных экспертиз. Всё понятно. Нужны элементарные усилия, а не фальсификации. Почему всё делалось наоборот? Возможно, была боязнь, что не получится «посадить» Грабового Г. П.? Может быть, упрощённые, антиконституционные пути обвинений стали привычными? Не знаем. Знать об этом полагается должностным лицам и органам, которые определены законами РФ. Мы анализируем только одно уголовное дело, хотя оно и прошло через руки многих прокуроров и судей.

Отличие психолого-правовых позиций соавторов объясняет, почему они не пытаются анализировать вопросы невиновности, либо виновности Грабового Г. П. Ещё раз повторим: исследователей интересует другое — почему сфальсифицированы все основные процессуальные документы уголовного дела? Почему сфальсифицировано главное, а, по сути, единственное доказательство — Заключение Комплексной социально-психологической экспертизы? Почему суды «освятили» фальсификацию именем Великой России, именем славной, хотя периодами и очень сложной истории её народа, несправедливого сегодняшнего дня и туманного будущего. Несправедливого потому, что общенародные богатства — и природные, и созданные поколениями россиян, ныне оказались во владении не славян, а представителей некоренной нации и чужестранцев. Что осталось у славян, право-и-этнопреемников предыдущих поколений? Ничего. Они, на своей обильно политой кровью и потом дедов, прадедов земле, превращены в электорат для политических манипуляций. Туманного будущего потому, что славян-россиян ООН признала вымирающей нацией. Одну из самых молодых наций. Вымирающей — не от тысячелетней дряхлости, а от несправедливой организации жизни, общественного и государственного устройства. Раз так, зачем перетруждаться следователям, прокурорам… Тюрьмы ускорят процесс вымирания. Контроля и наказания за соблюдением законов нет. Одни заняты переделом собственности, обеспечением собственного благополучия, политической борьбой, другие — выживанием. Следствие и суд автономны в механизме государства, они независимы, до них, а в итоге — до человека, оказавшегося в жерновах государственной карательной машины, никому нет дела.

Читатель обратит внимание и на то, что авторы могли сосредоточиться на юридической оценке очевидного: проведение семинаров на основании договоров ведёт к возникновению не уголовно-правовых, а гражданско-правовых, отношений между организаторами и участниками этих семинаров. Грабовой Г. П. на этих семинарах выступал просто как лектор, как духовный проповедник. Нам несравненно легче доказать, что лектор, проповедник и мошенник не одно и то же, чем следователю доказать обратное, какие фальсификации он бы ни использовал. Однако поиск путей оправдания Грабового Г. П., даже если эти пути с формально-правовой точки зрения очевидны, вести не будем. Жизнь усложнилась, а её углы очень заострены. Найти человека без греха и без ошибок тяжело. Как правило, чем больше должность, прав, тем больше грехов, часто выдаваемых за достижения. Поэтому для авторов, как и для каждого думающего человека, сейчас важнее другое. Фальсификация легко «прошла» в отношении публичного Грабового Г. П., в защиту которого на протяжении почти трёх лет выступают тысячи людей в России и других государствах.

На месте Грабового Г. П. могут оказаться, и видимо оказываются, менее защищённые люди, дела и судьбы которых не выходят за пределы кабинетов следователей и пустых залов судебных заседаний. Их участи не позавидуешь. Об этом свидетельствуют многочисленные сообщения СМИ, Интернет-сайтов, выступления политиков и общественных деятелей. В орбиту уголовной юстиции попадают и люди, действительно нарушившие закон. Однако кто выясняет важнейшие детали дела, полную правду, если без этого можно обойтись, «протолкнув» через суд любой обвинительный полуфабрикат? Очевидно, что «в руках» следствия, а потом суда оказываются невиновные. После задержания человека карательную машину ничто не остановит, и несчастный «пойдет по накатанной дорожке» через обвинение, обвинительное заключение и обвинительный приговор в места отбывания лишения свободы. Этого быть не должно. В правовом государстве любой преступник, в том числе убийца, должен иметь гарантированное, а не формально провозглашенное право на рассмотрение его дела в соответствии с установленными законом процедурами, а значит, на приговор, который не вызывает сомнений в своей законности и объективности. Только в этом случае может быть гарантия безопасности от своеволия властей для каждого россиянина.

В борьбе с современной инквизицией важное место принадлежит гласности. Новые инквизиторы, если они не выполняют высокий заказ, гласности боятся. Имеем надежду, что настоящий материал вооружит читателя определёнными знаниями о способах фальсификаций уголовных дел и отдельных процессуальных действий и возможностях защиты от этих фальсификаций. Народная мудрость гласит: «От сумы и от тюрьмы не зарекайся». В обществе, где возможен приговор на основе явно сфальсифицированных доказательств, нужно быть готовым к защите от необоснованных обвинений.

Пусть судьба будет к вам, дорогие читатели, благосклонна и втирающий в асфальт каток «нетрадиционной» уголовной юстиции не встретится на Вашем пути!

В правовом государстве правовой беспредел

Изучив Конституцию, уголовное и уголовно-процессуальное законодательство Российской Федерации, исследователь не обнаружит в них чего-то явно дискриминационного, контрастных обвинительных перекосов. Прежде всего, Российская Федерация Конституцией провозглашена демократическим правовым государством (ст. 1). Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры России являются составной частью её правовой системы (ч. 4 ст. 15 Конституции). В УПК РФ закреплены демократические принципы уголовного судопроизводства (гл. 2).

Возникает вопрос: как и почему стала возможной фальсификация уголовного дела Грабового Г. П.? Возможно, это единичный политический либо ещё какой-нибудь заказ, выполненный непрофессионально. Очень вероятно. В пользу этой версии свидетельствует наше специальное исследование в октябре 2008 года. Было установлено, что тема «Грабовой воскрешает детей Беслана» конвейерным способом, с повторением, дублированием и не оговоренным использованием одного и того же материала, была подхвачена практически большинством СМИ России, чего раньше никогда не было, хотя сверхактуальных проблем возникало множество. В кампанию были задействованы представители властей. Был ли политический заказ — рано или поздно станет известно, хотя многие россияне в этом не сомневаются и сейчас.

К сожалению, нарушений законов, как сообщают СМИ, в правоохранительной деятельности много. Они начинаются от «охоты» милиционеров на вокзалах за возвращающимися с сезонных работ бедняками и взимания с них поборов, продолжаются в кабинетах следователей, прокуроров, помещениях судов. Анализ информации, специальной литературы, выступлений политических и общественных деятелей России свидетельствует, что в период дележа госсобственности, первоначального накопления капитала, разгула преступности и разложения государственного аппарата (90-е годы), сосредоточения внимания на централизации и усилении центральной власти, политической борьбе и политической структуризации общества, нового передела собственности (2000—2008 годы) в правоохранительной системе произошла существенная депрофессионализация и опасная автономизация. Правоохранительная и судебная системы, особенно на низовом уровне, часто выступают как объединённая корпоративными интересами сила.

Исследователи отмечают, что эта система в основном реагирует на собственный интерес и ради бумажных показателей деятельности. Факт задержания лица по подозрению в совершении преступления почти неизбежно ведёт к обвинительному приговору. Система не признаёт своих ошибок, и найти в ней справедливость чрезвычайно сложно. Под «каток» этой системы попал Грабовой Г. П., и с момента незаконного задержания он был обречён, даже если не было заказа на его изоляцию. Правда, у неискушенного человека возникает вопрос: «А как же закон?» Ответ может быть таким: «Конституция, демократические принципы судопроизводства, как видно, в большей степени парадная вывеска, чем императив». В УПК немало норм-лазеек для нарушений, в том числе устанавливающие право следователей, прокуроров и судей на следственно-судебные ошибки без всякой ответственности. Правоприменителям остается только действовать, «творить», что они временами и делают, превращаясь в современных инквизиторов.

Григорий Грабовой — Россия — глобализированный мир

Кроме законов и органов их применения, есть ещё один, более общий и глобальный фактор, который не позволит навести порядок в правоохранительной и судебной системах РФ. Он касается власти России и внешнего на неё влияния. Для освещения этого пункта исследования воспользуемся материалами учёных из Украины. Они отмечают, что в последние годы в РФ произошло общее усиление и стабилизация политической власти, и она временно овладела относительно сильными и эффективными рычагами влияния на общество и оппонентов. Исследования показывают, что эта стабилизация, если ситуация существенно не изменится, является временной по следующим причинам: политика — это надстройка над экономическим базисом, а экономика и экономическая власть в России уже не принадлежат коренному этносу — славянам; чужая для славян экономическая власть «пустила глубокие корни» в политические институты власти; славянский компонент экономической власти также принимает участие в присвоении общенациональных богатств России, что ведёт к его разложению и последующему открытому и почти полному переходу в антинародный лагерь крупных собственников.

Следует также учитывать, что Россия является частью глобализированного мира. Несмотря на объективность процесса глобализации, исследования показывают, что в нём заметен и субъективный фактор, прежде всего Мировых теневых структур. Их влияние на международные процессы и сосредоточение планетарных богатств у немногих мультимиллиардеров очевидны. Россия, точнее её территория, для Мировых теневых структур интересна огромным запасом природных богатств и опасна ядерным арсеналом, ролью в славянском и православном мире, возможностью сплочения для противостояния, а также духовным и интеллектуальным потенциалом.

Один из авторов данной работы несколько лет назад пытался разработать соответствующую методику и «просчитать», оценить интеллектуальные возможности России и славянства в целом. Конечно, ничего достойного из этого не получилось, слишком великим оказался объём информации для обработки, но автору стало ясно, что эти возможности огромны. Россия, вопреки активной деятельности Комиссии по борьбе со лженаукой, в мировой сокровищнице знаний занимает очень и очень сильные позиции. Дезорганизация её государственной жизни, а как следствие — и науки, нанесла бы непоправимый планетарный вред. Беречь и сберечь Россию — задача всего славянского мира.

Что происходит сегодня? Анализ макропроцессов, прежде всего, международного экономического, политического, военно-политического структурирования позволил ученым из Украины сформулировать такие тезисы:

• После развала СССР и государственной, политической, экономической дезинтеграции, дестабилизации южных славян в результате военной агрессии НАТО против Югославии Мировые теневые структуры сосредоточили свои усилия на России и Украине.
• Для дезинтеграции, порабощения восточных славян, а впоследствии и уничтожения славянского этноса используются такие методы:

1. Завладение СМИ и использование их для разрушения духовности славян, пропаганды потребительского сознания, жестокости, аморальности, индивидуализма, разобщения людей, исключающих возможность формирования перспективной национальной идеи.
2. Присвоение общенародной, государственной собственности, овладение экономическими высотами власти.
3. Использование экономических, финансовых возможностей для овладения политической властью.
4. Внедрение бизнеса в политику и власть. Формирование коррупционной системы власти, отфильтровывающей моральных государственных деятелей, которые не рассматривают власть, как средство личного обогащения. Сохранение и расширение коррупции в правоохранительной и судебной системах, поддержание на этой основе недоверия между политической властью и значительной частью народа.
5. Создание условий для обнищания народа, его вымирания, выезда коренного населения за пределы России, массового въезда в РФ мигрантов, территориального смешения их со славянами, а затем постепенного вытеснения последних с исторических земель.
6. Деславянизация власти. Постепенное вытеснение славян из органов центральной, а затем и органов региональной власти; замещение славян в органах государственной власти и органах местного самоуправления. Сейчас Мировые теневые структуры заинтересованы в слабом центральном руководстве России либо в руководителях с имперским мышлением, которые легче втягиваются в различные противостояния и способствуют реализации антиславянских планов.
7. Формирование условий конфликтности между славянскими народами, особенно между Россией и Украиной.
8. Овладение «мирным» путем, то есть деславянизацией власти, историческими славянскими территориями и ядерным арсеналом России («ядерной кнопкой»).

Прогнозы показывают, что необходимые для этого международные и внутренние условия в РФ могут возникнуть в 2018 - 2020 годах. Одновременно, как можно ожидать, произойдёт ускоренная дезинтеграция России. Искусственно создать нужные Мировым теневым структурам условия возможно и раньше. С правовой точки зрения опасным в этом отношении является конституционное положение о выполнении Премьер-министром обязанностей Президента РФ в случае, если эта должность стала вакантной. Соответствующая норма Конституции РФ может провоцировать поиск упрощенных путей смены «хозяина ядерной кнопки». С нашей точки зрения, необходимо внести дополнения и изменения в Основной Закон России, введя должность Вице-президента, в тандеме с которым избирается Президент. Заметим, что сегодняшнее славянское руководство России на определённое время отодвинет угрозы для государства.

Реализация методов, перечисленных в пунктах 1—5, для Мировых теневых структур идёт успешно. К сожалению. Особенно непонятной для огромного числа россиян и украинцев остается конфликтность между Украиной и Российской Федерацией, а точнее между руководством двух стран. В чём причина? В том, что руководство обеих государств живёт прошлым. Украинское — былыми обидами, а на них Россия не скупилась. Российское руководство — прошлыми имперскими амбициями, тяготением к ним, не видя, что «за окном» другое время и уже на пороге утрата кавказских регионов, Дальневосточных земель... Удержать бы то, что есть, хотя зачем? Может быть, достаточно сохранить истинно славянские земли России?

Для украинского руководства проще «бить в колокола прошлого», чем организовать жизнь современного государства. Миллионы украинцев за годы независимости раньше времени ушли в Вечность и виной тому тяжёлая нищенская жизнь, постепенное истощение организма от скудной еды, болезней при недоступной дороговизне лекарств, душевные страдания и переживания за день завтрашний и хлеб насущный, за будущее своих детей. Всё идет по плану, разработанному, к сожалению, не в интересах Украины и украинцев.

Ещё один штрих. Сейчас, по некоторым подсчётам, около 70% богатств России принадлежат иностранцам, представителям не славянского этноса или тем, кто духовно слабо связан со славянством и христианством. В этих условиях власть, даже в определённой мере патриотически настроенная, в итоге будет оставаться инструментом реализации экономических интересов крупных собственников, а через них — планов Мировых теневых структур.

Приведенная общая характеристика политической, социально-экономической обстановки в России, её международного положения и существующих угроз для славянского мира дают возможность понять: в какой период или в какое историческое мгновение начато и продолжается уголовное преследование Грабового Г. П.; почему нет контроля и государственного надзора за предварительным следствием; почему деятельность судов, при обеспечении их независимости, остаётся вне контроля демократических институтов гражданского общества. Очень неудачное время «избрал» Грабовой Г. П. для «контактов» со следственно-судебной машиной: покалечит и объявит себя героем. Можно с уверенностью утверждать, что распространённые в СМИ сообщения об опасно прогрессирующей секте Грабового Г. П. здесь далеко не главное. В его Учении есть наука и религия. Их соотношение — это вопрос для специалистов. Мы и каждый читавший работы Грабового Г. П. можем с уверенностью утверждать, что в этом Учении нет пропаганды, оправдания аморальности, противоправного поведения и так далее.

Была также попытка привнести это Учение в политику через создание политической партии «ДРУГГ». Может, Учение как раз в единстве с политикой представляет угрозу России? Ведь разрушение духовности россиян, их разобщение, пропаганда аморальности является одним из важных инструментов борьбы против славян. А Грабовой Г. П. этого не делает! Зато делают другие. Как чума, в России распространяются тоталитарные религиозные секты, использующие в своей работе нейролингвистическое программирование, действующие под прикрытием йоги, шамбалы, школ богинь, гейш, экстрасенсорики и так далее, а реально пропагандирующие примером и словом разврат, наркотики, аморальные формы поведения. Они в буквальном смысле уничтожают молодежь России. С этими сектами и их создателями — «посланниками бога» никто не борется, а иные представители властей и некоронованные господа нашей жизни с ними сотрудничают, в том числе имеют деловые отношения. Почему? Видимо потому, что размножение и деятельность таких сект является частью чуждых славянству планов. К тому же, центры наиболее одиозных сект расположены не в Москве, а в регионах (Новосибирске, Астрахани и других городах), а сами секты в политику «не лезут», им не до этого.

Несколько слов об Учении Григория Грабового. В настоящее время для действующей власти России Учение и деятельность Грабового Г. П. не представляют опасности, хотя и являются нежелательными. Однако в стратегическом плане Учение, духовная и политическая деятельность Грабового Г. П., как имеющие объединяющую людей идею (идеологию) и не ограниченный потенциал для расширения, в том числе, и среди неславянских народов, представляют угрозу планам определенных политико-экономических кланов России, а значит, Мировым теневым структурам. Может ли что-нибудь измениться? Многие россияне рассчитывали, что новые власти начнут реформы правоохранительной и судебной систем. Однако Мировые теневые структуры удачно втянули РФ в бесперспективную борьбу за передел мира (региональный передел). К этому добавился мировой экономический кризис. Реформы, видимо, будут отложены, а фальсификаторы и их покровители оставлены в покое. Поэтому может оказаться, что полное оправдание Грабового Г. П. «придёт» из Брюсселя — Европейского суда по правам человека. Однако задача исследователей состоит в привлечении внимания властей к таким несомненным фактам:

• Великая Россия не может позволить себе нарушать права своих граждан, своих защитников, глав семейств и отцов детей, судьбы которых неразрывно связаны со своим государством.
• Великая Россия может и должна признавать ошибки и нарушения законов своими служащими и примерно наказывать собственных, облеченных властью мерзавцев, если они есть.

Слово «мерзавцев» мы не связываем с делом Грабового Г. П. либо с иным конкретным делом и конкретным должностным лицом, потому что подразумеваем обязанности любого правового государства.

Страх перед правдой или этапы фальсификации

Попытка вернуть судопроизводство в правовое поле

Фальсификации и системное нарушение закона, то есть его полное игнорирование, это ещё не геноцид, не террор и не средневековая инквизиция. Всё-таки есть официальное уголовное дело, проводится официальное расследование полномочными представителями государства. Однако, это ещё очень далеко от цивилизации, элементарной культуры, от судебной практики демократических государств и Европейского суда по правам человека. Так, наш анализ не позволил выявить ни одного важного, назовем его базовым, несфальсифицированного документа уголовного дела. Для его возбуждения, то есть получения права осуществлять от имени государства уголовное преследование Грабового Г. П., прокурор использует надуманные основания.

Приведём один из самых «безобидных» примеров анализируемого уголовного дела, который в истинно демократическом государстве всколыхнул бы СМИ, общество, «поставил крест» на карьере следователя и причастных к нарушению прокуроров. Это самовольное проведение практически в ночное время обыска в квартире Грабового Г. П. Самовольное потому, что пунктом 5 части 2 ст. 29 УПК РФ установлено, что только суд правомочен принимать решения о производстве обыска в жилище. Следователь провёл его без разрешения суда. Самый внимательный анализ материалов уголовного дела свидетельствует, что не было каких-либо чрезвычайных обстоятельств для проведения несанкционированного обыска, а следователь имел в запасе 17 дней, чтобы истребовать для обыска разрешение суда. Может быть суд не разрешил бы проведение обыска? Навряд ли. Суд, который постановляет приговор на основе очевидных фальсификаций, такую «мелочь», как разрешение на обыск, просто штампует. Да и потом, по инициативе следователя, без каких-либо обоснований, не задаваясь правовыми, моральными и поставленными нами вопросами, суд признал обыск законным. Значит, дело в другом. Пренебрежение законом стало линией поведения, профессиональной потребностью многих следователей.

Вспоминается классический давний пример, когда начинающему следователю в присутствии одного из авторов этой работы преподали «профессиональный» урок. Была кража в магазине. «Опытный» оперативный сотрудник милиции предложил директору магазина «демократический» выбор: или дать справку, что кражи не было, или он закрывает торговую точку на инвентаризацию, которая, во-первых, затянется на несколько дней, что приведёт к недовыполнению плана выторга (реализации); во-вторых, он постарается, а поэтому «уверен», что будут выявлены различные нарушения в том числе излишки или не связанная с кражей недостача товаров. Всё это отразится на дальнейшей судьбе директора. Получив справку об отсутствии кражи, «опытный» оперативник сказал начинающему следователю: «Учись работать». Происходило это в России. Сравнивая материалы дела Грабового Г. П. с приведенным примером, можно утверждать, что методы работы оперативников некоторые следователи (и органов внутренних дел, и прокуратуры) не только переняли, но и многократно превзошли их в аморальности.

Всё это учла защита Грабового Г. П. и обратилась за помощью к научным работникам дать политико-правовую оценку уголовного дела, важнейших процессуальных документов и доказательств. Такое право им предоставлено ст. ст. 53, 86 УПК РФ, другими правовыми нормами. Своей целью защитники ставили возвращение судебного разбирательства в правовое поле посредством использования авторитетных научных выводов, с которыми судьи, как бывшие студенты, по логике должны считаться. Учитывалась также необходимость помощи судьям: если уголовное дело заказное и на суд оказывается давление, судьи после получения научных выводов, могли их использовать для объяснения своей, основанной на законе, а не телефонном звонке, правовой позиции. В конце концов судьи просто обязаны приобщить к делу заключение научной экспертизы, то есть правдивую оценку процессуальных решений следователя и материалов уголовного дела в целом. Независимый исследовательский коллектив учёных такую экспертизу провёл и пришёл к неутешительным даже для неправового государства результатам. Данные научного исследования приводятся ниже.

Заключение научной политико-правовой экспертизы

«О политико-правовой оценке факта привлечения к уголовной ответственности за мошенничество Грабового Григория Петровича»

Ваши выводы, читатели?

Ознакомившись с Заключением по результатам научного анализа законодательства и материалов уголовного дела, читатель, надеемся, пришёл к тем же выводам, которые обосновали учёные. Последние понимали, как далеко зашли фальсификаторы и другие нарушители закона и как им тяжело будет признать свою вину и отступить. Суд принял к производству уголовное дело-фальсификат, постоянно продлевал сроки содержания Грабового Г. П. под стражей. Копии предоставленных научным экспертам материалов уголовного дела свидетельствовали, что суд в хаосе следственных недоделок, непрофессионализма, служебной халатности и злоупотреблений властью — запутался. Положение могло спасти признание Грабового Г. П. психически больным, но эта попытка не прошла: Московский городской суд отменил, как незаконное, Определение Таганского районного суда столицы о назначении стационарной психолого-психиатрической экспертизы. Не удалось даже выиграть время, чтобы протесты общественности приутихли, пока подсудимый будет находиться в психиатрической больнице.

Научные эксперты, возможно, как никто другой, поняли, в какой опасности находится Грабовой Г. П. Его противники, совершив преступление, проталкивая уголовное дело в суд, а также суд, принявший правила незаконной игры, находились в положении загнанного в угол зверя (оценка с Интернет-сайта), готового защищаться путём обвинения Грабового Г. П. — до конца. Поэтому научные эксперты в своём Заключении так и записали:

«Суд, приняв к рассмотрению вместо качественно расследованного уголовного дела полуфабрикат, фантазии следствия о совершении преступлений "при неустановленных обстоятельствах" и "неустановленными соучастниками", создал патовую ситуацию: нет оснований для обвинительного приговора, а оправдание Грабового Г. П. будет признанием грубого нарушения Конституции и законов РФ самим судом...»

Научные эксперты понимали, что в сложившихся условиях у суда есть три варианта действий:

1. Оправдать Грабового Г. П. либо найти основание для возвращения уголовного дела прокурору.
2. Скрыть фальсификации и нарушения закона переквалификацией действий Грабового Г. П. и назначением ему минимального наказания. Этот вариант был наиболее реальным, в том числе и потому, что Заключение Комплексной социально-психологической экспертизы, на котором основывалось обвинение по ч. 4 ст. 159 УК РФ, было очевидно сфальсифицированным.
3. Отбросить всякую видимость соблюдения закона, продолжить линию предварительного следствия (вариант загнанного в угол зверя).

Суд выбрал этот вариант действий и отказал защите в приобщении Заключения научных экспертов, то есть важного для правильного разрешения дела документа, к материалам уголовного дела. Своим отказом суд нарушил и Конституцию РФ, и базовый принцип международного права, основ демократии и демократического судопроизводства — право на защиту.

Зачем нужна Госдума? Закон — это МЫ, то есть следователь и суд

По состоянию на февраль 2008 года Грабовой Г. П. содержался под стражей 22 месяца. Его арест основывался на сфальсифицированных основаниях для возбуждения уголовного дела и задержания в качестве подозреваемого, а также на сфальсифицированном обвинении. Избирая Грабовому Г. П. меру пресечения в виде заключения под стражу, следователь и суд формально перечислили предусмотренные в законе основания вообще, без их «привязки» к арестованному, конкретным материалам уголовного дела. «Логика» вершителей судеб людей выглядела так: среди людей есть преступники. Грабовой Г. П. — человек, а поэтому преступник, подлежащий изоляции от общества.

В процессуальных документах о продлении сроков содержания под стражей следователь и суд ссылались на свои первичные решения, то есть на самих себя, утверждая, что основания, послужившие для избрания меры пресечения, не отпали. Продолжая цепочку уже приведенной «логики», выходило, что Грабовой Г. П. всё ещё продолжает оставаться человеком, а значит преступником. В дальнейшем приведём данные анализов, включая размещенные на Интернет-сайтах, сколько было совершено должностных преступных актов (эпизодов) при расследовании данного уголовного дела. Поэтому нет ничего удивительного, если следователь видит и в других людях преступников. Между тем, суд продолжал отвергать ходатайства, возражения подсудимого и защиты, чего не должно быть в принципе. В надежде, что суд всё-таки станет на сторону Закона, в январе—феврале 2008 года была проведена научная экспертиза «О законности избрания меры пресечения в виде заключения под стражу и продлении сроков содержания под стражей обвиняемого (подсудимого)», которая приводится ниже.

Фигура следователя как основание содержания человека под стражей

или Заключение научного эксперта по политико-правовым вопросам: «О законности избрания меры пресечения в виде заключения под стражу и продления сроков содержания под стражей Грабовому Г. П.»

Снова слово к читателям!

Слово к вам, наши читатели! Вы прочитали Заключение. Убедились в своей беззащитности, беззащитности каждого человека, а в итоге беззащитности народа перед его слугой-следователем, за спиной которого мощная защита следственно-прокурорско-судебной системы. Вы мысленно, а может и сердцем, отслеживая продвижение уголовного дела к бездне беззакония и аморальности, про себя, видимо решили: не приобщит суд Заключение и этой научной экспертизы к материалам уголовного дела. Всё правильно. Суд так и поступил. Зачем ему чёрным по белому записанное на бумаге с необходимыми обоснованиями, что уголовное дело возбуждено незаконно, что сфальсифицированы основания задержания Грабового Г. П. и постановление о привлечении его в качестве обвиняемого. Если в уголовном деле есть Заключение, суду для оправдания следователя пришлось бы, например, объяснять: почему следователь в протоколе задержания Грабового Г. П. записал, что на него «указали потерпевшие». Это фальсификация. Уже через несколько часов этих потерпевших не стало, и в постановлении о привлечении Грабового Г. П. в качестве обвиняемого остался один корреспондент Ворсобин В. В., который не мог «претендовать» на роль потерпевшего, о чём мы уже писали. Что мог придумать суд, отбрасывая ненавистное слово «фальсификация?» Сказать, что у следователя вышла ошибка? Однако, ошибки случаются, если человек чего-то не знал, что-то забыл. Процессуальные документы основываются на материалах уголовного дела. Когда следователь писал протокол задержания, у него не было потерпевших, протоколов их допросов. Был один Ворсобин В. В., обманом попавший на приём к Грабовому Г. П. Примеры можно продолжать. Их много. Они многотомные. Если не хотеть правды, у суда была одна возможность, и он её использовал: не приобщать к уголовному делу Заключение научного эксперта.

«Царица» фальсификаций

В инквизиционном уголовном процессе «царица» доказательств — это признание обвиняемым (подсудимым) своей вины. Безусловно, у любого инквизитора возникает вопрос: «Как быть, если обвиняемый публичный человек, находится постоянно в поле зрения СМИ, своих сторонников, психологическому давлению не поддаётся хотя бы потому, что интеллектуально превосходит своих мучителей?» Пытки здесь также не пройдут. Остается одно — фальсификации.

Уголовное дело Грабового Г. П. — это системная фальсификация.

Царицей в ней, на высоком пьедестале цинизма, непрофессионализма и аморальности, гордо возвышается Заключение так называемой Комплексной социально-психологической экспертизы (КСПЭ). Научно-методические основы такой экспертизы, как уже подчёркивалось, ещё не разработаны ни в России, ни в СНГ, а значит, её результаты не могли бы стать надёжным доказательством даже в случае проведения специалистами высшей квалификации. Отмечалось также, что, фактически, её провели под руководством следователя и прокуроров, причём, в тайне от Грабового Г. П., то есть в противоречии с законом, психолог без учёной степени и историк по научной специализации. Участники уголовного судопроизводства неоднократно заявляли, что назначенные эксперты — свои для властей люди. Их заключение — это донос и по форме и по сути. Оно имеет такое же отношение к экспертному исследованию, как Комиссия по борьбе со лженаукой к открытию Закона земного притяжения. Там нет исследования. Оно заменено незаконной сыскной работой с использованием неизвестных методов и источников. В нём отсутствует логика и наука. Отброшены в сторону общие методические требования к экспертизам вообще. Содержание Заключения-доноса оторвано от основы — материалов уголовного дела. Та часть следственно-зкспертно-судебной практики, которая стала известной не только участникам уголовного судопроизводства, но и более широкому кругу лиц, в частности, и авторам предлагаемой работы, не знала подобных нарушений закона, непрофессионализма и фальсификаций, по крайней мере, за последние 50 лет. В этом ещё раз можно убедиться, прочитав Заключение научно-правовой экспертизы «О законности назначения и проведения Комплексной социально-психологической экспертизы по уголовному делу Грабового Г. П.» и Заключения научно-правовой экспертизы «О соблюдении Таганским районным судом города Москвы Конституции РФ, норм материального и процессуального права, международного законодательства при рассмотрении уголовного дела и вынесении 07.07.2008 года обвинительного приговора в отношении Грабового Г.П.»

Напомним, что Заключения первых двух научных экспертиз суд, в нарушение ст. ст. 45—48 Конституции РФ, ст. 16 УПК РФ, не приобщил к уголовному делу. Всё же у научного эксперта, как мы думаем, было понимание, что есть мера, предел нарушениям закона. Почему? Потому что за этим пределом — средневековье, дикость, отсутствие не только правовой, но и общей культуры. Возможно, у всех теплилась надежда, что судьям, после прочтения Заключения, станет стыдно за себя, обвинителей и следователя, они вспомнят, наконец, присягу, Конституцию, свою высокую миссию служения Закону, Чести и Справедливости, и с удвоенной энергией будут исправлять содеянное.

Увы, этого не произошло. Сердца судей оказались удивительно твёрдыми, героически неподатливыми, не приученными к сентиментальности, не склонными к измене, то есть измене тем принципам, которые, видимо, стали их профессиональным ориентиром. Однако, могло быть и другое. Продержав Грабового Г. П. в следственном изоляторе два года, мужественные, моральные профессионалы могли признать нарушение закона и решительно его исправить, невзирая на возможные для себя последствия. Этого не произошло. Важный для уголовного дела и Правды документ судьи вновь не приобщили к делу.

Уважаемые читатели! Оцените творчество экспертов и следователя, то есть Заключение КСПЭ. Оцените спокойно, без возмущений. Следственно-судебная система такая, какая есть. Она глубоко укоренилась, она ваша, как ваши и проблемы, которые эта система создаёт. Другой не имеете. Она вечный крест, который братья-славяне несут на свою Голгофу.

Заключение научно-правовой экспертизы

«О законности назначения и проведения Комплексной социально-психологической экспертизы по уголовному делу Грабового Г.П.»

Постфактум или мысли людей, которые хотят думать

И так, уважаемые читатели, вы ознакомились с предложенным Заключением, прочитали рекомендованный вам п. 4.7 научной экспертизы, касающийся оценки приговора. Радоваться, безусловно, нечему. вы мысленно перебираете в памяти десятки и десятки нарушений закона, Конституции, фальсификаций. Как это могло произойти? Кто мы, если подобное позволяем? В каком государстве живём, в какое время? Возможно, мы так и остались в раннем средневековье и вокруг нас господствует мракобесье? Рой мыслей.

Вспомните, как следователь, руководствуясь кухонным, а не государственным подходом, в нарушение закона, скрыл от Грабового Г. П. факт проведения КСПЭ, а потом, наслаждаясь эффективным обманом, отказался устранить нарушения закона. Мол ты, обвиняемый, имеешь право заявлять ходатайства, но я имею право эти ходатайства не удовлетворять, отклонять. Кто читает документ следователя, чувствует в нём вызов, силу власти и бесправие арестованного. Мол, я хозяин положения, я распоряжаюсь законом, то есть решаю — когда и как его применять. Или не применять. И это действительно так. Следователю не нужно искать поддержку, пособников. Сама следственно-судебная система запрограммирована на самозащиту своих чиновников, винтиков этой системы, от наказаний за нарушения закона, какими бы серьёзными и тяжёлыми по последствиям они ни были.

Возможно, вы, уважаемые читатели, вспомните, что следователь предоставил экспертам основной объект исследования — книгу, которую, как оказалось, Грабовой Г. П. не писал. Возможно, это был какой-то самиздат, но причём здесь обвиняемый! Вы можете задать себе вопрос: «Каким образом книга, возможно две книги, оказали влияние на психику потерпевших, если они, кроме одного, труды Грабового Г. П. не читали, а сами эксперты этих потерпевших не видели, с ними не разговаривали?» Вопросы, вопросы, вопросы. Не нужно искать на них ответы только в конкретном уголовном деле. Ответы сокрыты в самой системе, её «программном обеспечении» на нарушения и «эстафетную» передачу подозреваемого-обвиняемого-подсудимого-осужденного по одной «конвейерной ленте» от места задержания до учреждения исполнения наказаний в виде лишения свободы. Этот конвейер отрегулирован и движется к цели без осложнений.

Читатель обратил внимание, с какой настойчивостью следствие, обвинители и суд защищают экспертизу-фальсификат. Причины их заинтересованности, как показывает наше исследование, совпадающее с позицией стороны защиты Грабового Г. П., в следующем:

1. Заключение КСПЭ является главным и реально единственным доказательством по делу. Об этом, фактически, говорится и в приговоре суда, в котором оно поставлено на первое место, а уже потом показания потерпевших.
2. Экспертное заключение позволило обвинить Грабового Г. П. в тяжком преступлении, как совершённом в составе организованной группы. Без него обвинение было невозможно вообще.
3. Заключение экспертизы дало возможность следователю и суду на протяжении 2,5 лет продлевать срок содержания Грабового Г. П. под стражей по формальным признакам — по причине тяжести совершённого преступления.
4. Заключение стало «защитным зонтом» для следователя, прокуроров и суда, нарушивших законы и Конституцию РФ.
5. Если признать КСПЭ недопустимым доказательством, уголовное дело «рассыплется» и может быть поставлен вопрос об ответственности должностных лиц за незаконные уголовное преследование, почти трехгодичное содержание под стражей и осуждение невиновного.

Приведенное свидетельствует, что прокурорам и судьям есть за что бороться и что отстаивать — собственную безопасность. Не зря в приговоре несколько раз в разных местах как заклинание повторяется утверждение про законность КСПЭ (с. 43, 45, 54, 58 приговора). К этому вопросу мы ещё вернемся. Сейчас о другом. Один из авторов этой работы уверен, а другой не может избавиться от мысли, что сам Грабовой Г. П. не подозревал, какого «монстра» он создал, а именно: «систему психологического воздействия под общим названием «Учение Григория Грабового», представляющую собой комплекс специальных методик воздействия на психику и поведение человека...»

В этой связи вспоминается случай при участии автора этого исследования. На специально организованном собрании он сделал доклад, в котором дал анализ художественного произведения. Для этого использовал характеристику образов, высказывания и поступки героев, в общем — как обычно это делается. Получилась прекрасная, модерная на то время идея, её преломление через призму общественной жизни. По завершении форума к докладчику подошёл автор обсуждавшегося произведения, поблагодарил его и произнес примерно такие слова. «Вы мне открыли глаза, я не подозревал такой позитив и такие далёкие горизонты своего художественного изыскания». Не так ли у Грабового Г. П. и судебно-экспертных «ценителей» его трудов? Различие только в том, что у Грабового Г. П. нет оснований и возможности поблагодарить «мастеров» читать между строк. Кстати, какие способы, методы судебные эксперты использовали для чтения между строк? Обратимся к материалам КСПЭ.

Немного о той части Заключения КСПЭ, где содержится вывод о том, что «предоставленные тексты являются частью системы психологического воздействия на человека в состоянии горя под общим названием «Учение Григория Грабового». Эта часть представлена в виде 2-х недооформленных таблиц, а точнее, левого и правого столбиков текста (стр. 17—28), то есть она по форме немного напоминает не донос, а исследование — всё-таки есть попытка что-то сопоставлять.

Первая таблица — это психологическое исследование Прокопишиным Р. А. печатной продукции в отрыве от человека и независимо от того, читал либо не читал он эту «печатную продукцию». Суть экспертного «исследования», как указано в Заключении, состоит в следующем:

• «В качестве объекта психолингвистического анализа выступает текст из книги Грабового Г. П. "Воскрешение людей отныне наша реальность", стр. 56-59», то есть выдержки из указанной книги. Они размещены в левой колонке, на листах 17—21 Заключения.
• Судебный эксперт каждой выдержке из книги даёт свои оценки, размещая их на правой половине листа. Какое-либо обоснование оценок отсутствует.

Однако речь не об этом. У Грабового Г. П., как установлено судом, не было и нет книги с названием «Воскрешение людей отныне наша реальность». Вот это следствие! Вот это судебная экспертиза! Но что значит «нельзя», если «нужно». Чудо-экспертиза «на ура» пока проходит во всех судебных инстанциях.

Во второй таблице имеются названия колонок, что делает её «более научной». На странице 22 Заключения указан перечень литературы, использованной для составления левой части таблицы «Диагностические критерии». Это две книги, изданные в 1984г., — одна в Скандинавии, другая — в Москве. Причём, первая из них охватывает сферу психиатрии, в которой судебные эксперты не являются специалистами. Нет объяснений, почему взяты старые источники и именно эти, а не другие. Не известно — есть особенности переживаний у скандинава и славянина? Судебные эксперты также использовали две статьи, однако не указали, где и когда они были опубликованы. Поэтому почерпнутый из них материал не может быть использован. Аналогично и сама таблица Заключения, положенная в основу выводов относительно «системы воздействия на людей в состоянии горя», не может быть принята во внимание следствием и судом.

В правой колонке таблицы «Тексты методик... Грабового Г. П.» размещены выдержки из его двух работ, которые будто бы совпадают с диагностическими критериями горя, описанными в приведенных книгах и статьях, размещёнными в левой колонке таблицы. Какие-либо разъяснения, комментарии и обоснования соотношения левого и правого столбцов таблицы отсутствуют. Что хотел сказать эксперт — можно только догадываться. Экспертиза — это экспертное исследование, обоснования, которым веришь.

КСПЭ — это нагромождение разрозненного, без обоснований материала почти на 70 страницах. Первая её часть вызывает протест против непрофессионализма, другая часть — гнев в связи с подменой исследования доносительством. Чем дольше думаешь, тем больше убеждаешься, что «наши» эксперты «не знали, что творили». Очень уж хотелось выполнить задание прокуратуры. Вывод такой напрашивается из материалов уголовного дела.

Кстати, в деле нет таких данных:

1. проводили ли Прокопошин Р. А. и Кудеярова Н. Ю. судебные экспертизы ранее?;
2. почему они взялись за экспертизу, научные основы которой не разработаны?;
3. неужели они считали, что «социальная экспертиза» — это подмена следователя, разоблачение какой-то организации, выявление её структур, сочувствующих и поддерживающих должностных лиц и организаций?

Скорее всего, полученное незаконное задание, отсутствие научно-методических основ КСПЭ и опыта проведения судебных экспертиз вообще, помноженные на желание Прокопишина Р. А. и Кудеяровой Н. Ю. «достойно» выполнить задание, привели к результату, который единодушно оценивается как фальсификация.

Ещё раз возвратимся к анализу той части КСПЭ, в которой утверждается о наличии организованной преступной группы, в составе которой действовал Грабовой Г. П.. Эта часть экспертизы дала основание оценивать её, как донос. В заключении эксперты утверждают, что на основе «анализа предоставленных материалов» они дают классификацию группы Грабового Г. П. Мы уже знаем, что «предоставленные материалы» — это далеко «не святая неправда», ведь её целью является обеспечение на многие годы человека «тюремным люксом». Так, в постановлении следователя значится, что им переданы экспертам для анализа только книги, из которых две написаны Грабовым Г. П. С другой стороны, в служебной записке на имя начальника отдела городской прокуратуры от 20.12.2005 года Прокопишин Р. А. и Кудеярова Н. Ю. признаются, что сами собирают материалы об организации Грабового Г. П., её структуре:

«В настоящее время производится выявление и документирование организационной структуры указанной группы (группы Грабового Г. П.). Выявляются её функциональные подразделения, производится уточнение задействованных в ней участников... Анализ материалов даёт возможность сделать мотивированный вывод о том, что в данной ситуации корректно говорить о наличии организованной группы, использующей фигуру Грабового Г. П. в качестве «товарного знака» своей организации... На данном этапе перспективен анализ региональной структуры организации для определения масштабов и сети подразделений... Представляется возможной версия о том, что реальными возможностями управления данной группой обладает издатель Калашников А.В. ...»

Письмо следователя Бреева М. С. не содержало поручения Прокопишину Р. А. что-то расследовать, устанавливать, а только ответить на вопросы на основе изучения предоставленных книг и просмотра видеопродукции.

Однако вернемся к экспертной классификации группы Грабового Г. П. и созданной им организации, которая на одной странице (например, стр. 38 Заключения) дополнительно именуется то группой, то корпорацией, то сообществом. Никогда не видев потерпевших, других сторонников Грабового Г. П., судебные эксперты делят их на людей:

1. «Которые искренне заблуждаются относительно реальных целей» обвиняемого.
2. «Имеющих корыстный интерес».
3. Составляющих «организационное ядро в сообществе». Таких лиц судебные эксперты перечислили, с указанием фамилий и инициалов, — 12, в конце списка добавив: «и другие». Ни следователь, ни суд не привлекли их к уголовной ответственности.
4. «Привлечённая группа поддержки». Здесь названы должности и фамилии известных учёных, литераторов, должностных лиц. После указания установочных данных семи уважаемых людей, эксперты добавили: «а также чиновников различных уровней ответственности». В группу поддержки также вошло семь очень влиятельных юридических лиц, фамилии руководителей которых не указаны, думаем, ввиду определенного риска для экспертов.
5. Организации, с которыми «группа Грабового Г. П. целенаправленно контактировала. Это МЧС, Министерство обороны, Министерство образования, Министерство культуры, Министерство природных ресурсов, Российская академия государственной службы при Президенте РФ и так далее. Термины «целенаправленно», «контактировала» не разъясняются. Неизвестно, что стало с должностными лицами министерств, другими «чиновниками различных уровней ответственности» после «экспертного» доноса.

Ещё раз повторим требование закона. Судебные эксперты обязаны исследовать только те материалы, которые предоставил им следователь. Снова и снова возникает вопрос, где они эту чушь, то есть материалы на академиков, крупных руководителей, министерства, взяли? Зачем эта чушь нужна, если ни следователь, ни суд её не использовали и не могли использовать? Какое отношение приведенный «материал» имеет к судебной экспертизе? Слышали ли когда-либо эксперты о судебной экспертизе? Умеют ли они отличать экспертизу от доноса? Хотя «польза» может быть: для судопроизводства материалы экспертизы непригодны, но они могут быть использованы для шантажа, в том числе, политического. Конечно, перечисленные в экспертизе-доносе уважаемые люди не имеют доступа к уголовному делу, однако они имеют право вытребовать выписки и обратиться в суд с иском к экспертам и организаторам экспертизы о возмещении морального ущерба.

Следствие и суд, чтобы не озвучивать этот позор или эту язву в виде КСПЭ на чистом и душистом теле уголовной юстиции России изобрели уже известную читателю формулу обвинения: «Грабовой в составе неустановленной устойчивой группы, созданной при неустановленных следствием обстоятельствах, совершил...» Пока мы продолжаем анализ, попросим читателя самого подумать, почему следствие и суд предпочли пойти против здравого смысла и записать в обвинении, что Грабовой Г. П. совершил преступление в составе какой-то виртуальной, неустановленной группы, хотя могли воспользоваться списком соучастников, перечисленных в КСПЭ.
Возможно, глупость, непрофессионализм или что-то другое имеют верхнюю границу, когда их использование интеллектуально уравнивает уголовную юстицию с носителями этого непрофессионализма?
Или использование списка «соучастников, ядра группы Грабового Г. П.» снизило бы доверие к уголовному делу ниже нулевой отметки?
А, может быть, фальсификаторы понимали, что на всех «соучастников» фальсификаций не хватит, судить группу, где каждый подсудимый будет иметь защитника и сам представит свои обоснования, опасно?
Было очевидно, что дело «рассыплется», как песок из дырявого мешка, а одного обвиняемого легче «спрятать» за решёткой, заставляя наиболее слабых «соучастников» молчать или говорить, но в пользу фальсификаторов?
Наконец, возможно машине уголовной юстиции требовалась одна жертва — Грабовой Г. П.?

Думайте, думайте, дорогие читатели, помня, что от сумы и тюрьмы никто не застрахован!

Приговор суда или правовое государство приглашает в тюрьму

Оценка-прогноз подтверждается

В этой работе уже цитировалась выдержка из Заключения научной экспертизы:

«Суд, приняв к рассмотрению вместо качественно расследованного уголовного дела полуфабрикат, фантазии следствия о совершении преступлений «при неустановленных обстоятельствах» и «неустановленными соучастниками», создал патовую ситуацию: нет оснований для обвинительного приговора, а оправдание Грабового Г. П. будет признанием грубого нарушения Конституции и законов РФ самим судом... Практика сокрытия нарушений закона обвинительным приговором от имени государства в деле Грабового Г. П. усложняется пристальным вниманием общественности к судебному процессу».

Этот вывод был сформулирован в январе 2008 года. У суда уже не было возможности для отступления. Оставалось, в числе других мер, поддерживать в СМИ негативный имидж Грабового Г. П. среди населения. Кто-то эту часть работы успешно организовывал.

Аналитикам было ясно, что будет обвинительный приговор — уголовное дело «необходимо было спасать», а если точнее, — спасать незаконные решения о задержании, аресте, обыске, обвинении и так далее. И такой приговор появился 07 июля 2008 года. Однако до анализа его отдельных положений ознакомимся с оценками этого документа научным экспертом.

Заключение научно-правовой экспертизы

«О соблюдении Таганским районным судом города Москвы Конституции РФ, норм материального и процессуального права, международного законодательства при рассмотрении уголовного дела и вынесении 07.07.2008 года обвинительного приговора в отношении Грабового Г.П.»

Закон, что «дышло»

Ознакомились, дорогие читатели? Судьба? Рок?

Нет, просто костедробильная машина уголовной юстиции работает безотказно. Специалисты просчитывали, как суд выйдет из трясины фальсификаций, непрофессионализма, «лобовых» атак на закон следствием. Как и предполагалось, вышел, где замалчиванием нарушений, где их оправданием, прикрытием. Правда, в сложившейся ситуации многие специалисты, как уже отмечалось, и не ожидали радикального решения, возвращения следствия и прокуроров-обвинителей в правовое поле. В тоже время все были уверены, что суд не повторит, как сообщалось на одном из Интернет-сайтов, «юридическую олигофрению» следствия.

Снова поговорим о «совершении» Грабовым Г. П. преступлений в составе «организованной группы совместно с неустановленными соучастниками и при неустановленных следствием обстоятельствах». Суд для приличия, не имея новых фактических данных, даже не убрал из обвинения наиболее компрометирующие обвинителей, вызывающие издевательства над ними посетителей и участников Интернет-сайтов, слова «при неустановленных следствием обстоятельствах», то есть оставил прежнее обвинение. Почему?

Ведь суд — законодательно задекларированное олицетворение справедливости, уважения к Закону, его Защиты! Очень просто. Суд особо и не пытался что-то скрыть. Да и возможности не было, всё очевидно, как на экране. Поэтому на странице 2 приговора суд констатирует:

1. «...При неустановленных следствием обстоятельствах Грабовой Г. П. вступил с неустановленными лицами в преступный сговор...»
2. «Грабовым Г. П. совместно с соучастниками была создана система психологического воздействия под общим названием "Учение Григория Грабового"...»
3. «С целью придания видимости законности своей преступной деятельности, Грабовой Г. П. для сбора денежных средств и распространения учения привлёк...» Далее идёт перечисление наименований двух юридических лиц и трех частных предпринимателей, которые также названы в КСПЭ.
4. «Грабовой Г. П. и неустановленные соучастники распределили роли, обговорили способы сокрытия преступлений» и так далее.

То есть продолжается мистика, «заложенная» в обвинение следствием. В приговоре по каждому из одиннадцати эпизодов указываются организаторы семинаров Грабового Г. П. и получатели денег — банк либо касса с необходимой конкретизацией, то есть везде по-фамильно названы «соучастники» Грабового Г. П. Не назвать их не было возможности. Положение суда было крайне сложным. Представьте, что Вам, читателю, необходимо записать и не выглядеть при этом глупо, наивно, а если мягче — не остаться непонятым: «Семинар организовывал Сидоров, Петров и так далее, счета в банк либо приходные кассовые ордера выписывали они же, либо Владимиров, Попов и так далее, а Грабовой Г. П. явился на семинар и прочитал лекцию, то есть он вступил в преступный сговор при неизвестных обстоятельствах с неизвестным организатором семинара и неизвестным лицом, оформившим платёжные документы.

Нет логики? Тогда что происходит? Может, следствие покрывает соучастников? Либо в действиях «соучастников» нет состава преступления, а Грабового Г. П. необходимо изолировать?

Скорее всего, последнее, если исходить из того объёма информации, которым располагают авторы. Согласимся, что суд оказался в сложнейшей ситуации: повторяя за следствием обвинение-абсурд, о неустановленных «соучастниках», он вынужден на каждой странице приговора перечислять фамилии, должности соучастников по каждому эпизоду.

Для хотя бы частичной самореабилитации, суд использовал на стр. 57 приговора такую словесно-редакционную форму:

«Тот факт, что из всей организованной группы... к уголовной ответственности привлечён лишь Грабовой Г. П. без соучастников, которых органы предварительного расследования посчитали неустановленными,... не является основанием для освобождения Грабового Г. П. от уголовной ответственности, поскольку его причастность к совершению преступлений в составе организованной группы подтверждена совокупностью доказательств...»

Снова оценки из Интернет-сайта: «Бедный и разумный суд. Нет, разумный и бедный. Разумный — потому что понимает: соучастники рядом, вот они, протяни руку и достанешь. Бедный — от того, что этих соучастников, которые рядом и дают показания, следствие посчитало неустановленными, а суд бессилен что-либо изменить». Однако жалость к «бедному» суду мгновенно пропадает, когда обратимся к закону: какое право он имел принимать к рассмотрению следственный полуфабрикат, если все соучастники преступления не привлечены к уголовной ответственности? Почему судьи Таганского районного суда города Москвы Иванова Елена Алексеевна, Коновалова Наталья Владимировна, Казаков Михаил Юрьевич не среагировали на нарушения следствием законов и Конституции РФ, ведь приняв дело к рассмотрению, суд стал его «полноправным хозяином»? На каком основании судьи не выполняют требования закона и оставляют вне уголовного дела преступников, а их, то есть окружение Грабового Г. П., суд считает именно таковыми?

Любому начинающему юристу известно, что не обвинённый в установленном законом порядке фактический (то есть не в правовом значении) преступник, над которым «занесли меч» уголовной ответственности — это губка, легко впитывающая пожелания следствия и отдающая при сжатии всё, что может. Объективно может быть расследовано и рассмотрено судом только дело, где все соучастники имеют равное процессуальное положение. Знали ли это судьи? Конечно. Почему не учли? Не захотели? Не дали? Вопросов много, а приговор на них ответа не даёт.

Далее. В приведенной выдержке из приговора имеются слова: «его (Грабового Г. П.) причастность к совершению преступлений в составе организованной группы подтверждена совокупностью доказательств...». Снова возвращаемся к тем же, многократно названным во всех процессуальных документах и приговоре, лицах. Раз «совокупностью доказательств» подтверждена вина Грабового Г. П., значит, подтверждена и их вина. Это логика, и по-другому быть не может. Тогда где причина для оставления лиц, совершивших преступления, не только на свободе, но и вообще в покое? Вывод один: только невиновность. И снова логика: в таком случае, невиновен и Грабовой Г. П.!

Ещё раз, уважаемые читатели, обращаем внимание на моральные вопросы. В первый раз мы сопоставили общественную опасность нарушений законов следствием, прокурорами и нарушения законов Грабовым Г. П., если бы первым удалось доказать последнее. Результат помните: нарушения закона должностными лицами представляют большую общественную опасность. Сейчас сопоставим другое. В обвинении и приговоре говорится, что Грабовой Г. П. вводил в заблуждение потерпевших «относительно реальных последствий деятельности» своей организации. Допустим, что это так. Однако возникает вопрос: «Чем лучше и не опаснее ли введение в заблуждение граждан РФ следствием и судом?» Неправда следствия и суда состоит в следующем:

1. Следователь, в поисках путей «протолкнуть» уголовное дело через суд, 20.06.2006 года вынес постановление о выделении из уголовного дела материалов в отношении неустановленных соучастников преступлений Грабового Г. П., а не в отношении конкретных, реальных соучастников в человеческом понимании лиц: Калашникова А. В., Ереминой А. А., Цаплиной О. А. и других, которые на ранних этапах разбирательства перечислялись одной строкой с Грабовым Г. П. во всех процессуальных документах. В отношении этих лиц уголовное преследование прекращено. Других «неустановленных лиц» просто не существует. Значит, постановление следователя — фикция, обычная «зачистка» уголовного дела перед отправлением в суд. Тот же обман или введение в заблуждение граждан России, в котором в несравненно меньших размерах обвиняется сам Грабовой Г. П. Ещё одно. На горизонте уже 2009 год, а «неустановленных лиц» как не было в 2006 году, так и нет. И не будет. Любопытным и тем, кому это положено по должности, работе, рекомендуем заглянуть в выделенное уголовное дело и убедиться, что про него все давно забыли. Поэтому «неустановленным соучастникам» можно не беспокоиться, они никому не нужны.
2. Мы уже писали про словесно-редакционный приём, использованный судом, чтобы оправдаться: мол, что суд может сделать, если следствие считает соучастников, хотя они известны, неустановленными, да ещё выделило в отношении них уголовное дело. Не выделило. В этом деле все сотоварищи Грабового Г. П. установлены и дело, если без хитрости, без обмана, без блефа, могло выделяться только в отношении конкретных лиц.

Кстати, поинтересовался ли суд, что конкретно сделано по выделенному делу больше, чем за два года, и не произошло ли волшебное превращение «неизвестных соучастников» в известных? Почему не поинтересовался?

Потому, что и так всё ясно. Только этим можно объяснить, что суд отказался приобщить к материалам уголовного дела решения двух третейских судов, в которых зафиксированы нарушения следствием Конституции и законов РФ. Так, в решении Третейского суда от 23.02.2008 года зафиксированы нарушения закона при возбуждении уголовного дела и задержании Грабового Г. П., не соответствие закону постановления о привлечении задержанного в качестве обвиняемого. В решении Третейского суда также указаны нарушения при назначении и проведении КСПЭ и сделан вывод, что подобных нарушений не знает опубликованная судебная практика за последние 30 лет. Впрочем, читателю лучше самому ознакомиться с анализируемым решением Третейского суда.

Решение Третейского суда

город Киев, 23 февраля 2008 года

Третейский судья Сцибан Евгений Михайлович, имеющий высшее юридическое образование, 30 лет юридической практики, в том числе 25 лет работы в правоохранительных органах, соавтор проектов законов в области правоохранения, на основании третейского соглашения от 26.01.2008 года, рассмотрел в открытом судебном заседании иск Рубана Юрия Ивановича о возмещении ответчицей Гут Людмилой Михайловной морального вреда в сумме 8 000 (восемь тысяч) гривен.

Место третейского рассмотрения: город Киев, улица Маршала Малиновского, 3.
Стороны: истец Рубан Ю. И., ответчик Гут Л. М.
Заключение о компетентности третейского суда: судья и стороны пришли к заключению о компетентности Третейского суда рассматривать спор.
Язык рассмотрения спора: по ходатайству сторон спор рассматривается на русском языке.
Краткое изложение искового заявления, других документов, доказательств, пояснений.

В исковом заявлении Рубан Ю. И. просит взыскать с Гут Л. М. моральный вред 8 000 (восемь тысяч) гривен, обосновывая его следующим:

Гут Л. М. приглашала его на свои семинары, где рассказывала про Учение академика Грабового Г. П. Учение его заинтересовало, по рекомендации ответчицы он покупал книги Грабового Г. П., кассеты с видеозаписями его семинаров. Во время выступления последнего в Киеве, истец был его слушателем. Он тратил личное время на чтение работ Грабового Г. П., на посещение тех же семинаров. Всё это требовало материальных затрат, однако документального подтверждения он не имеет. Поэтому он, истец, просит возместить ему только моральный ущерб, который выражается в следующем: арест и обвинение Грабового Г. П. стали для него потрясением, личной трагедией. Его стали подозревать в участии в какой-то секте. Изменилось в худшую сторону отношение к нему на работе. В его поведении и действиях появились неуверенность, он стал переживать и страдать. Подорвана его деловая репутация. Считает, что причинённый ему моральный вред составляет 8.000 гривен. Свои исковые требования Рубан Ю. И. полностью поддерживает, а обстоятельства дела повторил в устном пояснении Третейскому суду.

Ответчик Гут Л. М. против иска возражает. Она подтверждает, что пригласила истца на свои семинары по технологиям безопасности объектов и человека, считая, что Рубану Ю. И. это необходимо по профилю работы. Семинары она проводила с использованием трудов академика Грабового Г. П., которые хорошо знает. Эти труды, по её мнению, имеют значение, как для отдельного человека, так и для общества в целом. Об аресте Грабового Г. П. узнал не только истец, но и другие люди. Она понимает, что Рубану Ю. И., как человеку, который, возможно, подчёркивал свою поддержку Учению Грабового Г. П., сейчас морально тяжело. Тем более, что он близко к сердцу принимает мнение окружающих. Она уверена, что истец считает судебное решение в свою пользу избавлением от подозрений, обид. Однако это ошибка. Нужно быть уверенным в своей правоте. Для такой уверенности есть материалы, которые она предоставила Третейскому суду. Просит их проанализировать.

Для исследования Третейскому суду предоставлены копии следующих материалов уголовного дела Грабового Г. П.: постановления об отказе в возбуждении уголовного дела против Грабового Г. П.; пояснение Ворсобина В. В.; протоколы его допросов в качестве свидетеля и потерпевшего; постановление о возбуждении уголовного дела от 20.03.2006 года; протокол задержания Грабового Г. П.; процессуальные решения об избрании ему меры пресечения; постановление следователя о назначении судебно-психологической экспертизы и протокол ознакомления с ним Грабового Г. П.; постановления о привлечении его в качестве обвиняемого; обвинительные заключения; заключение научной политико-правовой экспертизы «О политико-правовой оценке факта привлечения к уголовной ответственности за мошенничество Грабового Григория Петровича», опубликованное в газете «Персонал плюс» № 1—2 за 2008 года и информационном издании «Слово», № 5 за 2008 год, Заключение научного эксперта по политико-правовым вопросам «О законности избрания меры пресечения в виде заключения под стражу и продления сроков содержания под стражей обвиняемого (подсудимого)», опубликованное в информационном издании «Слово» № 5 за 2008 год; иные документы. Эти документы суд считает надлежаще оформленными и такими, что не вызывают сомнения в их подлинности и относимости к рассматриваемому делу.

Исследовав все материалы, копии документов и опубликованные Заключения научных экспертиз в их совокупности и взаимосвязи, Третейский суд пришёл к выводу, что исковые требования Рубан Ю. И. необоснованны. Его страдания и переживания основываются на факте ареста и привлечения Грабового Г. П. в качестве обвиняемого. Однако законность этих процессуальных решений подлежит проверке судом.

Изученные Третейским судом копии процессуальных документов и Заключения научных экспертиз свидетельствуют о грубых нарушениях закона при решении вопросов о возбуждении уголовного дела, задержании и избрании Грабовому Г. П. меры пресечения в виде заключения под стражу, предъявления ему обвинения.

Постановление о возбуждении уголовного дела 20.03.2006 года вынесено незаконно. В него включена не подтвердившаяся в результате доследственной проверки, то есть заведомо неправдивая информация об обещании Грабовым Г. П. либо его сторонниками воскресить детей, погибших во время теракта в городе Беслане. В постановлении также имеется ссылка на пояснение корреспондента газеты «Комсомольская правда» Ворсобина В. В., как на основание возбуждения уголовного дела по ч. 2 ст. 159 УК РФ (мошенничество). При этом не был учтён факт обмана Ворсобиным В. В. как организаторов проведения семинара, так и самого Грабового Г. П. Других, каких-либо оснований для возбуждения уголовного дела в постановлении не приведено. Таким образом, постановление о возбуждении уголовного дела вынесено необоснованно и использовано для задержания Грабового Г. П. в качестве подозреваемого, что является грубейшим нарушением его конституционных прав.

Задержание Грабового Г. П. в качестве подозреваемого произведено с грубым нарушением ст. 22 Конституции РФ и ст. 91 УПК РФ, причём в ночное время и с предварительным, после фактического задержания, допросом в качестве свидетеля без защитника. В протокол задержания, пункт «Основания задержания» внесены заведомо неправдивые сведения — на Грабового Г. П. указали потерпевшие, как на лицо, совершившее преступления. Потерпевших не было, был один Ворсобин В. В. На следующий день, 06.04.2006 года, в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого Грабового Г. П. фигурировал один потерпевший — Ворсобин В.В.

Постановление о привлечении в качестве обвиняемого от 07.04.2006 года. В нём указан один эпизод мошенничества Грабового Г. П., связанный с Ворсобиным В. В. При этом предварительно следователь не решил вопрос об освобождении последнего от уголовной ответственности за обман и негласную запись разговоров Грабового Г. П., либо фальсификацию такой записи. Факт привлечения Грабового Г. П. к уголовной ответственности был использован для избрания Грабовому меры пресечения в виде заключения под стражу.

В основу последующих постановлений о привлечении Грабового Г. П. в качестве обвиняемого положен вывод социально-психологической экспертизы, с постановлением о назначении которой обвиняемый не был ознакомлен. О серьёзности нарушения, попрании следователем закона, свидетельствует и тот факт, что за последние 30 лет опубликованная судебная практика не содержит ни одного подобного примера.

В окончательном варианте обвинение Грабовому Г. П. имеет такую редакцию: «При неустановленных следствием обстоятельствах, в неустановленное время вступил в преступный сговор с неустановленными лицами...», то есть следствие не стало выяснять вопросы, являющиеся предметом доказывания, а «выставило» напоказ свою некомпетентность либо халатность и полное пренебрежение законом.

Всесторонне исследовав Заключения научных экспертиз, Третейский суд пришёл к выводу, что они проведены в соответствии с законами РФ, выводы основываются на изучении надлежаще оформленных копиях 11 томов уголовного дела по обвинению Грабового Г. П., системном анализе законодательства РФ, международных конвенций и пактов и практики Европейского суда по правам человека. Третейский суд делает вывод, что научно-правовая оценка важнейших процессуальных документов и решений, а также уголовного дела Грабового Г. П. является убедительной: обвинение является необоснованным, так как основано на недопустимых доказательствах.

Решая спор, Третейский суд исходит из обязанности каждой стороны предоставить доказательства, на которые она ссылается, либо против которых она возражает. Рубан Ю. И. доказательств своих исковых требований не предоставил. Возражения ответчика против иска подтверждены исследованными Третейским судом документами.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 45 и 46 Закона Украины «Про Третейские суды», Третейский суд решил:

В удовлетворении исковых требований Рубан Ю. И. отказать.

Расходы, связанные с разрешением спора в Третейском суде в сумме 3.000 грн., возложить на Рубан Ю. И.

Решение Третейского суда выдать истцу и ответчику.

Копии судебных документов (за исключением публикаций Заключений научных экспертиз) возвратить ответчику.

Решение Третейского суда окончательное и вступает в законную силу с момента оглашения — 23.02.2008 года.

Третейский судья Сцибан Е. М.

Вместо заключения

Исследовав обвинительные материалы в отношении Грабового Г. П. делаем вывод. Простой. Тысячи следственно-судебных нарушений закона повторять нет смысла. Имеем неправосудный приговор. Если Великая Россия прибегает к фальсификации доказательств против своего в сопоставлении с нею слабого гражданина, значит, она не Великая. Просто большая, огромная, с червоточиной, которая её разъедает изнутри, пока не свалит.

О, Россия, даже если ты уже не Великая, а только большая! Всё равно Ты Отчизна! Остановись! Оглянись! Ведь имеешь возможность вести уголовные дела своих граждан без фальсификаций, обмана, хитросплетений, проявляя государственное спокойствие, государственную мудрость, примерно наказывая подлость и надежно защищая Добро.