Третья власть в зеркале четвёртой или три плюс четыре
Седьмое июля 2008 года. Таганский суд города Москвы. Народ в ожидании вынесения приговора по делу «о мошенничестве Грабового». Усиленная охрана, оперотряд сотрудников милиции. Десятки теле-, радио- каналов, отечественных и зарубежных делают репортажи с места событий. Корреспонденты берут интервью у сторонников и последователей Учения Григория Грабового… Больше всего, конечно, интересует тема воскрешения. Что Грабовой подразумевает под этим словом? Обещал ли он его? Воскресение или воскрешение?! Духовное ли тело, физическое? Видели или померещилось? Трогали…???
Вопросы разные, как и ответы…
Кто-то говорит о возрождении в России религиозной духовности, кто-то вдохновлённо рассказывает про соседку, которая встретила погибшего сына на лестничной клетке, кто-то скептически ухмыляется, сочувственно соглашаясь… говорят о фактах регенерации органов, а значит о возможностях восстановления физического тела, о жизни после смерти… а кто-то на эту тему со СМИ вообще разговаривать не хочет… мы все такие разные…
ВОСКРЕШЕНИЕ. Как удалось запустить это слово в коллективное сознание людей через СМИ, где каждая печатная буква, каждое слово в эфире стоит сотни долларов?! Как удалось на протяжении почти трёх лет сделать тему ВОСКРЕШЕНИЯ одной из самых обсуждаемых в атеистическом обществе?! В том обществе, где любят слушать плохие новости, смотреть криминал и убийства, шоу и «клубничку», обсуждать преступников и мошенников, где судят и разоблачают… Тем не менее, это произошло! И сделал это человек, которого приговорили к 11 годам колонии общего режима…
На вопрос судьи: «Понятен вам приговор, Грабовой?»
Грабовой, в свойственной ему манере, ответил: «Да, ваша честь, понятен».
Ему всё понятно. И нам тоже. В обществе потребления, где люди — это часть экономики смерти, где самый доходный бизнес связан с уничтожением человека, с оружием и наркотиками, с болезнями и погребальными услугами, — утверждение культуры жизни, манифестация человека—созидателя, мало приветствуется. Более того, целенаправленно уничтожается на государственном уровне.
Немного истории… про сегодня
Волна уголовных преследований прокатилась по стране. Тюрьмы переполнены политическими заключенными — «общественно и социально опасными личностями». Под стражу заключают тех, кто имеет дерзость выйти за рамки обывательских представлений, кто задыхается в атмосфере продажности, кто чувствует беду и говорит об этом.
Поводы для задержания разные… за «покушение на Чубайса», за «антисемитизм», за «оранжевую революцию», за «сектантскую деятельность», «за неуплату налогов»… а чаще всего — «за мошенничество». Оно и понятно. При повальной коррупции власти — у кого что болит, тот о том и говорит…
Особенность политических репрессий сегодняшнего дня — использование методов и средств информационной войны. Речь идёт не просто о СМИ, энергично отрабатывающих социальный заказ хозяина «наездами» и «разборками», речь идёт о методах психотропного воздействия. Информационное общество создаёт принципиально новые угрозы безопасности личности, общества и государства. Не видно вражеских танков и солдатских сапог, не слышен вой сирен и взрыв бомб, нет крови… но страна вымирает невиданными темпами.
Когда не видно врага, тогда страшнее. Всё что не понятно всегда пугает. А самому врагу в этой неразберихе так легко манипулировать сознанием людей: белое представить чёрным, объёмное — плоским, многозначное — однозначным… Людей кормят информацией, чтобы вызывать у них поддержку и сделать частью своего бизнеса, их программируют верить в своё собственное бессилие перед проблемами, болезнями, и конечно, смертью… Кто не желает приспосабливаться к законам продажного общества, того это общество автоматически уничтожает.
Способ, который был выбран для дискредитации Григория Грабового в глазах общественности, особой оригинальностью не отличался, зато был прост и надёжен. С помощью массированной кампании в СМИ ему наклеили ярлык мошенника и сектанта.
В своей заключительной речи судья Иванова сказала, что Грабовой обвиняется в совершении 11 преступлений, предусмотренных ч.4 ст. 159 УК РФ — «хищение чужого имущества граждан организованной группой, с причинением значительного ущерба, путём обмана, с использованием энергии психологического воздействия».
Все четыре адвоката, официально представляющие интересы Г. Грабового, заявили о своём категоричном несогласии с решением суда, и о своём намерении апеллировать приговор до его отмены, до полного оправдания подзащитного.
«11 эпизодов мошенничества, в которых обвиняют Григория Петровича, следствием не доказаны и доказаны не будут, просто потому что никакого мошенничества не было. Люди приходили обучаться, а не исцеляться и тем более не воскрешаться. И все прекрасно об этом знали» — отметил в своём интервью адвокат Вячеслав Конев.
Врач-психиатр по первому образованию, Вячеслав Геннадьевич считает, что обвинение в использовании методов психологического воздействия, — это попытка дискредитировать новые технологии и знания, способные кардинально изменить статус человека в мире.
Вячеслав Конев
Вячеслав Конев, адвокат:
«Совершенно не понятно, по какой причине судьи принимают такие решения и пытаются доказать, что те технологии, которые предлагает Григорий Петрович — это всё обман, это косвенное внушение, это зомбирование… На суде были представлены десятки свидетелей защиты, которые сами лично получили результаты по оздоровлению и регенерации органов по методикам Грабового. На всё это суд закрывает глаза… По текстам Библии доказано, что воскрешение, как об этом сообщал Грабовой Г. П., не обман.
По большому счёту, речь идёт о защите того Учения, которое позволяет людям развиваться. То есть сегодня стоит вопрос о самом праве на развитие человека и цивилизации. Естественно, ограничить это какими-то внешними условиями невозможно, поскольку в любом случае, цивилизация развивалась и развиваться будет.
Эволюцию никто не в силах остановить. К сожалению, у определённых людей есть желание препятствовать этому, желание, может быть до конца ими даже не осознанное. Что это за Учение, что это за технологии, видимо, некоторые люди это реально оценить смогут лишь спустя какое-то время… Но которого может не быть, если срочно не освободить Грабового Г. П. , так как только он может диагностировать АЭС со 100%-ной точностью и даже суд это отметил в своём приговоре».
Сторона защиты утверждает, что при вынесении приговора, судом не были представлены доказательства вины подсудимого — ни в части мотива преступления, ни в части события, ни в части отношения Г. П. Грабового к «денежным средствам», которыми он, по мнению стороны обвинения, — завладел.
Как заявил адвокат Цыганенко, помимо явно выраженной тенденциозности, судебная коллегия вместе с прокуратурой продемонстрировала свою позицию к научному прогрессу в принципе, превратив достижения человека и доказательство его потенциальных возможностей в «сектантский бред» и «психологическое воздействие».
Михаил Цыганенко
Михаил Цыганенко, адвокат:
«Надо ли так расследовать уголовное дело, где сила следственной мысли возвращает нас в средневековье, к тому времени, когда учёного Бруно сжигали на костре, а Галилей, заложивший основы современной механики, закончил свою жизнь в ссылке? Всё-таки, мы находимся в цивилизованном мире, и в своём познании не должны допускать подобного к Учению Григория Грабового.
И более современное юридическое право свидетельствует тому, что выставлять пограничный пост перед движением науки вперёд невозможно, так же как неосуществимо в целом закончить спор о развитии науки как таковой. В связи с этим надо следствию сказать: „Спасибо, мы уже там были!“ Ведь развитие науки по аналогичным основаниям уже тормозилось, оно замедлялось при помощи карательного действия.
Предложенное судом наказание, означает, что такая мера воздействия на учёного Григория Грабового осуществляется для того, чтобы подавить, притупить его вклад как учёного в научно-технический прогресс. Предложенная мера, по сути, является не только тормозящим рычагом к его научным исследованиям, но и к новизне научной мысли вообще, что не может соответствовать поставленным задачам государства на современном этапе его нормального развития».
По словам адвокатов, суд работал с обвинительным уклоном на протяжении всего судебного процесса, который по существу начался только год спустя после ареста Григория Грабового — в апреле 2007 года (он был задержан 06.04.2006).
В течение года слушали сторону обвинения, сторону защиты — всего 2 месяца. Тем не менее, более 50 человек успели представить доказательства невиновности Грабового, среди них — научные эксперты и специалисты разных областей деятельности — социологи, экономисты, физики, врачи, педагоги, деятели культуры и искусства, учёные и неучёные тоже… и даже те, у кого два класса образования.
Несмотря на порой просто поразительные результаты, суд находил массу поводов, чтобы не приобщать представленные документы к материалам дела, а приобщённые умудрился использовать в качестве подтверждения обвинительного вердикта.
Вячеслав Макаров
Вячеслав Макаров, адвокат:
«…При этом опять интересная вещь происходит. Приходят какие-то ответы на запросы суда, которые они направляли в медицинские учреждения для подтверждения результатов работы по методикам Грабового, судья их оглашает в приговоре, но нам как защитникам они не представлялись. Они не являлись предметом изучения в судебном следствии, поэтому суд вообще не был вправе ссылаться на какие-то обстоятельства, которые якобы помешали приобщить показания свидетелей к материалам дела.
Обратите внимание, показание свидетелей обвинения, потерпевших, в обвинительном заключении приводились достаточно полно, а показания свидетелей защиты так… перечислили имена и огульно охаяли их показания. Более того, суд сам подчеркнул, что к Грабовому обращались люди, которые либо сами были на грани жизни и смерти, с последними стадиями рака и т. д. , или их родственники. И когда методики Грабового, по которым они хотели оздоровить себя или своих родственников им не помогли, то собственно при чём здесь Грабовой?
У меня такое впечатление сложилось, что люди пытаются найти крайних в своих проблемах. А может тогда с себя начать? Может тогда надо уже выяснять, как люди пришли в такую ситуацию? Может быть, врачи их до этого лечили не так? А может быть с государственной системой здравоохранения у нас не совсем в порядке?
Среди 11 потерпевших были те, у кого родственников убили при невыясненных обстоятельствах. Суд даже не позаботился о том, чтобы выяснить — при каких обстоятельствах человек погиб? Вот он погиб и не воскрес, а Грабовой виноват уже просто потому, что проповедует воскрешение. Это вообще, бред какой-то.
Я уже не говорю о том, что суд даже не позаботился о том, чтобы со стороны обвинителей, свидетельства о смерти их родственников были представлены, не говоря уже о доказательствах степени родства. Не проводилась следственная проверка, не проверялись доводы потерпевших, они не оформлялись надлежащим образом… да просто вообще, не проводилось само расследованием следователем Бреевым, который вёл это дело. Он просто взял и приложил показания потерпевших к материалам дела и всё.
И таких нарушений очень и очень много, что говорит о том, что суд предвзят, мягко говоря. Фактически, Грабового лишили реального права на защиту».
Похоже, судебные органы совместно с прокуратурой сделали всё, чтобы дезавуировать Учение Грабового, открыв тем самым шлюзы для средств массовой информации, которые в наше время стали определяющим фактором прогресса, или тем фактором, который в эпоху информационных войн способен перекроить карту мира не хуже, чем армия вторжения.
Впрочем, в данной ситуации третья и четвёртая власть действовали как никогда согласованно, понимая друг друга почти без слов…
«Другая журналистика»
Из книги Ф. Григорьева «Другая журналистика»[1], Новосибирск, 2007 год
«…Истоки порока уходят во времена СССР, когда в редакциях слово „сенсация“ была синонимом пошлости, всё необычное и непривычное — значит неправильное, где разоблачение считалось высшим выражением журналистского творчества. Считает ли себя „передовая“ журналистика забрызганной кровью? Ничуть!
Традиция работать под прикрытием образа „народного защитника“ сохранилась до сих пор. Многие журналисты свято верят, что действовать надо по принципу: „вот добро — за него надо бороться, вот зло — против него надо выступать“. А когда добро и зло меняются местами, то маститый журналист, пропагандировавший коммунистические идеи, не моргнув глазом, становится апологетом антикоммунистического либерализма…
Ситуация усугубилась в 90-х годах прошлого столетия тотальной коммерциализацией СМИ, когда журналисты стали откровенно обслуживать интересы тех, кто платил деньги. На телевидении начались „шоу“, в газетах — „клубничка“, на радио — попса… и конечно реклама — скрытая и открытая.
Что касается журналистики, то она продолжала заниматься тем, что хорошо умела ещё с революционных времён — расследовать и разоблачать. Высший пилотаж — заклеймить позором.
Именно ставка на СМИ позволила в своё время большевикам захватить власть в России, а потом создать и 74 года удерживать мощный тоталитарный режим. Не случайно все преемники Ленина на посту руководителя СССР свято чтили полученный урок, развивая отечественную журналистику в строгих границах государственного служения. В СССР каждый штатный корреспондент имел почти официальное звание „бойца идеологического фронта“…
В наше время СМИ из коллективного „агитатора, пропагандиста и организатора“ превратилось в коллективного политтехнолога, шоумена, мафиози и киллера»[1].
Характерной особенностью дела «по мошенничеству Грабового», как известно, стало то, что именно СМИ спровоцировали уголовное преследование, продемонстрировав по отношению к Учению Григория Грабового «лёгкость в мыслях необыкновенную». Тема воскрешения стала ключевой. Пионерами массированной кампании против Грабового и его последователей стали два журналиста — Д.Соколов—Митрич («Известия») и В.Ворсобин («Комсомольская правда»).
Нимб «борцов с бесовщиной и поповщиной» так и остался высшим пафосом изданий, созданных в первые годы советской власти. Правда, гнев «ниспровергателей» был направлен уже не на церковь, с которой газета боролась несколько десятилетий, а на Грабового, посмевшим заговорить о Боге, Вечной Жизни, Воскрешении и Христе.
А собственно, какая разница кого разоблачать, лишь бы разоблачать… конечно, вопрос о «можно ли?» и «нужно ли?» всегда стоит… но видимо, хозяин одобрил — Грабового можно, кому он нужен…
В старых традициях нового времени корреспонденты постсоветских изданий провели журналистское расследование, итогом которого стала серия публикаций, в основе которых лежала история, реальность которой не только не подтвердилась в процессе следствия, но и самим этим следствием была опровергнута — обещание Грабового матерям Беслана воскресить погибших детей во время терракта 1—3 сентября 2004 года.
Более того, «Комсомольская правда» в лице корреспондента Владимира Ворсобина умудрилась выступить в этом уголовном преследовании не просто обвинителем, но одновременно и «потерпевшим». И даже не просто «потерпевшим», а организатором «потерпевших», кинув через газету привычный клич: «Потерпевшие всех стран, присоединяйтесь! Грабовой — мошенник…» В общей сложности присоединились ещё десять. Вместе с Ворсобиным их стало одиннадцать.
Евгений Токарев
Евгений Токарев, адвокат:
«Как видно из Постановления о возбуждении уголовного дела, возбуждено оно было по публикациям в «Комсомольской правде» и «Известиях» и по показаниям Ворсобина, который считает, что в отношении него якобы было совершенно преступление, имевшее место 19 сентября 2005 года, цитирую: «Грабовой воскрешал его знакомого по фотографии несуществующего лица», то есть известного уже всей стране фоторобота Пети. Или Вани.
В последствии было предъявлено обвинение по факту преступления, имевшего место якобы уже в другой день — 20 сентября 2005 года, «по воскрешению двоюродного брата», насколько я помню… В конце концов, обе эти формулировки убрали, осталась дата — 20 сентября. Но по событию от 20 сентября уголовное дело не возбуждалось, самого дела то нет! Не говоря уже об остальных 10 эпизодах.
У нас предусмотрен порядок уголовного преследования в УПК, начиная со статьи 1 этого кодекса: «Без возбуждения уголовного дела преследование не может осуществляться, либо оно является незаконным».
Кроме этого, мы здесь столкнулись с тем, что журналист Ворсобин, занялся не свойственными ему функциями, а именно — провёл оперативный эксперимент, то есть возложил на себя функции органа оперативно-розыскной деятельности, что законом об ОРД запрещено. По сути, он совершил преступное действие, одно из многочисленных…
Кстати, моё первое ходатайство было на эту тему… а вообще этих ходатайств уже сотни написано, а вместе с ходатайствами других адвокатов и Григория Петровича — за тысячу давно перевалило… Так вот, я писал об этом бывшему прокурору ЦАО города Москвы товарищу Павлову, что бы он принял меры по возбуждению уголовного дела в отношении Ворсобина по ст. 330 «самоуправство». На это моё ходатайство ответа не поступило до сих пор, хотя, уже два года прошло…
Помимо того, что Ворсобин действовал вопреки закону «Об оперативно-розыскной деятельности», он действовал вопреки нашему гуманному закону «О средствах массовой информации». Я насчитал там нарушение четырёх статей.
Даже по этим основаниям, можно не останавливаться на всём остальном, даже потому уже уголовное преследование незаконно. Наш подзащитный подлежит освобождению из-под стражи, уголовное дело в отношении его подлежит прекращению, а он — оправданию.
А если в целом говорить о СМИ в этом деле, то они здесь работали в тесном партнёрстве и сотрудничестве с прокуратурой. Одни поставляли информацию, другие её извращали, а когда всё это враньё всплывало, они про него тут же забывали, как ни в чём не бывало, и начинали врать по-новому. Как это было с газетной уткой по Беслану, с астральной женой Кашубиной, с Ильиной, которая якобы продала квартиру, а деньги все отдала в секту Грабовому, а потом и вообще пропала… Так ведь нашлась Ильина уже давно и с деньгами всё стало ясно, кто её там нагрел… но ведь об этом СМИ молчит вместе с прокуратурой, хотя всё знает. И никаких извинений Грабовому ещё никто не принёс, а ведь они ославили его на всю страну… типа вали всё на Грабового, и стрелки на него переводи, и по бесланским событиям, и по собственным неудачам, трагедиям, болезням, да и вообще по всем проблемам в стране… Это очень удобно некоторым».
Вообще, история журналистского расследования Владимира Ворсобина достойна стать сюжетом для лихо закрученного детективного кровавого триллера, в котором до самого финала вы не узнаете, что Х был убит Y-ом, ещё до того как Y родился… Автор способен держать в напряжении читателя не один год. Творчество такое, что братья Вайнеры вместе с Конан Дойлем и Агатой Кристи отдыхают…
Не исключено, что настанет время, когда историки литературы, рассуждая о произведениях, лишь бегло остановятся на сочинениях писателей и поэтов, созданных за всю предшествующую эпоху человечества, а всё внимание сосредоточат на обширной и разнообразной продукции детективиста Владимира Ворсобина — репортёра, который сам придумывал страшные истории и искал им подтверждение… на страницах газет и в жизни, превращая её в непрекращающийся кошмар для тысяч людей. А может быть, он даже станет в грядущем третьем тысячелетии пионером нового жанра — детективного реализма… или реалистичного детективизма.
Кстати, его коллега Дмитрий Соколов—Митрич это уже сделал. Его книга в соавторстве с Эрлихом Г. под названием «АнтиГрабовой. Кто „воскрешает“ наших мертвых?» конечно же написана в любимом жанре разоблачения «мистификации и мошенничества очередного лжепророка, мессии и бога—самозванца в одном лице — Григория Грабового». По мнение авторов, это даже не детектив и даже не бестселлер… это энциклопедия нашего времени — энциклопедия жульничества и шарлатанства. В предисловии к изданию звучит риторический вопрос: «Вы ещё не верите, что можно наживаться на самом святом? Тогда вы НИЧЕГО не знаете о „докторе“ Грабовом…»
Немного истории… не менее печальной
В годы сталинских репрессий был такой орган — Особое Совещание, который выносил приговоры, в том числе и смертные тогда, когда не было никаких доказательств вины. Этот орган существовал с 1934 по 1953 год.
Особое Совещание работало с размахом. Бывали случаи, когда за одно заседание было осуждено 980 человек. Как же оно успевало вникнуть в дело, решить судьбу? Оно и не пыталось ни вникать, ни решать. До сих пор в наших органах Внутренних дел бытует такая поговорка, которая сложилась в те годы: был бы человек, а статья найдется.
В годы большого террора в 1937—1938 годах началась кампания по поимке националистов и шпионов. Многих людей нерусской национальности арестовывали без всяких компрометирующих материалов, причём арестовывали и расстреливали целыми семьями. В одном из документов милиционер, которому пришла разнарядка на арест греков жалуется: «Где же я возьму столько греков? Нету у меня греков». В таких случаях следователи шли на фальсификацию документов. Например, в справке на арест указывали не подлинную национальность человека, а ту, которая требовалась для ареста.
Когда знакомишься с документами того времени, то невольно задаёшься вопросом: а знали ли руководители государства, работники суда, прокуратуры такие понятия, как права человека, свобода слова, правовое государство, или за своей безграмотностью они этим не владели? Оказывается, что они знали эти понятия, но имели своё специфическое, чисто большевистское отношение к ним.
Примерно такое же, как у их преемника — корреспондента «Комсомольской правды» Владимира Ворсобина. Он искренне считает, что делает правое дело. И здесь мы имеем дело со всеми признаками тоталитарной эпохи, когда внесудебные органы, в лице отдельных личностей, наделялись правом репрессий вплоть до расстрела. Теперь это право за собой оставляют СМИ, в лице «потерпевших».
Владимир Ворсобин
Владимир Ворсобин, журналист:
«…Моя позиция следующая — преступник должен сидеть в тюрьме, тем более который, я думаю, социально опасен… Самое страшное, что делает Грабовой, как пишет социальная экспертиза, которая проведена во время следствия, он использует людей в момент острого горя. То есть, когда человек теряет своих близких, он некритически воспринимает действительность и попадает в паутину, которая разбросана Грабовым по всей стране. И знаете, когда у людей горе и этих людей еще и грабят, то это больше, чем уголовное дело. Мне кажется, после таких деяний его ждёт кара Господня».
Роль исполнителей «кары Господней», похоже, взял на себя Таганский районный суд города Москвы в лице «святой Троицы» — коллегии из трёх судей. Слева направо: Наталья Владимировна Коновалова, Елена Алексеевна Иванова, Михаил Юрьевич Казаков… приятные, милые люди, не правда ли?
Что касается социально-психологической экспертизы, на которую ссылается господин Ворсобин (господин тоже от слова Господь… ещё один), и которая легла в основу обвинения и выводов суда о якобы имевшем место психологическом воздействии, то как отметила в своём выступлении на суде эксперт, социолог Санкт-Петербургского Университета Галина Зиброва, «поскольку судебная экспертиза строится по определённым законам и принципам, в данном случае, мы имеем дело с отсутствием и научного подхода, и юридической обоснованности».
Галина Зиброва
Галина Зиброва, кафедра экономической социологии, Санкт-Петербургский Государственный Университет:
«Если отметить только наиболее серьёзные проблемы этого документа, то для того чтобы давать какие либо заключения при проведении социологической экспертизы, необходимо провести опрос. Здесь мы имеем дело с нулевой выборкой. Ни один человек не был опрошен, и это означает, что никого они не обследовали и никаких медицинских документов они не рассматривали. Всё что они рассматривали — это статьи из газет, которые написали люди, не имеющие никакого отношения к движению Грабового или его технологиям.
Что касается экспертов, то у них на двоих только и есть, что одна кандидатская диссертация по истории. Хотя они пытались проанализировать деятельность по ноосферным знаниям, физико-математическим наукам, прогнозному управлению, экономике, социологии и т. д. Один специалист — Прокопишин, был заявлен как психолог, но оказался психиатром с 10-летнем стажем и с высоты своего опыта, видимо по привычке, всё рассматривал через призму своей наработанной практики. Всё толкование Учения Григория Грабового и его последователей было дано в клинических терминах.
Что касается второго эксперта — Кудеяровой, то она оказалась историком по Латинской Америке со стажем 12 лет, хотя была заявлена как социолог. И подтасовка с её стороны идёт сразу. Она даёт определение корпорации, расшифровывает в скобках „объединение, союз“ от латинского, а анализ даёт его крайнего значения, корпорации, как преступной организации. Как правило, в каждом словаре даётся несколько значений одного слова, здесь берётся недоказуемый крайний вариант. То есть „ эксперт“ просто навешивает ярлык на движение Грабового — это преступная организация. Уже просто потому, что это корпорация. Здесь всё достаточно просто, логика просто железная…
И потом, всё, что ещё требуется доказать, и на какие вопросы экспертам ответить, следователем Бреевым при формулировке вопросов уже доказано — и преступный мотив у Грабового, и обман, и злоупотребление доверием, и что Учение Григория Грабового — это всего лишь „учение“ в кавычках. Экспертам оставалось только запихать чего-нибудь в эти кавычки, добавить приставку псевдо- , и дело сделано. Все поездки Григория Петровича — это, цитирую „гастроли“, а вся его деятельность — это псевдодвижение, псевдоучение, псевдоэкономика, псевдотехника, и т. д. я цитиру…
Поэтому, я считаю, что уже только одно это юридически способно аннулировать ценность их экспертизы. Это явный оговор, непрофессионализм и вообще… просто нет слов…»
— Ваш комментарий ситуации в целом, как социолога?
«Если говорить в целом о процессе, то суть конфликта, на мой взгляд, заключается в том, что Григорий Грабовой вступил в противоречия с властью, нарушил правила игры, по которым сегодня играют наши властные структуры. Он проявил большую долю свободы, и зная, что это не будет приветствоваться — он сознательно на это пошёл… На следующем этапе, может быть, случай его одиозного преследования будет как раз неким первотолчком для оздоровления внутренней ситуации в социуме. Но пока ситуация ещё не вызрела. Социум ещё не готов. Я конечно с большим уважением отношусь к гражданскому обществу, но в России его пока нет. Это почти как в анекдоте — гражданское общество у нас объявлено, а граждан не завезли…».
Андрей Полетаев
Андрей Полетаев, доктор физико-математических наук, Институт молекулярной биологии, город Москва:
«На этом процессе я выступал в роли эксперта, хотя надо сказать, рамка прицела была сбита или мне её сбили — не знаю, как лучше сказать… Дело в том, что я договаривался с адвокатом, что буду давать комментарий по биологической и медицинской части, а меня тут же начали вытаскивать, чтобы я про технические разработки Григория Петровича рассказал — про кристаллический модуль, и про прибор, на основе которого он был изобретён — Политрон.
Я сказал, что конечно готов объяснить принцип работы кристаллического модуля, но для того, чтобы это сделать, я должен напомнить судебной коллегии азы элементарной квантовой механики, а именно уравнение Шрёдингера. После этого судья замахала руками — чур меня, чур… фамилия видимо всё-таки грозное…
Так вот, судьи попросили меня объяснить, как работает этот прибор, который создал Григорий Петрович. Я говорю, вы понимаете, что сложные вещи нельзя простыми словами объяснить. Это нужно говорить про двунаправленность времени, про непроявленную реальность, которая в физике существует. В современной физике элементарных частиц, рассмотрение всех процессов идёт в 11-мерном пространстве, а отнюдь, не в 3—4-х мерном, на которое наше бытовое восприятие настроено.
В Политроне и в кристаллическом модуле достаточно непростые квантовые волновые процессы организуются таким образом, что они позволяют проводить визуализацию не только тех событий, которые будут в некотором будущем, но и кроме того, определённым образом управлять этой непроявленной будущей реальностью. Но развить эту тему суд не дал.
Вообще на эту тему собирался выступить профессор Никитин, академик РАЕН, создатель Политрона — того прибора, который Григорий Петрович усовершенствовал до кристаллического модуля.
Однако, как известно, суд резко оборвал выступление стороны защиты. Я думаю, что это не в их интересах, потому что, на мой взгляд, перед судом не стояла задача докопаться до истины. Одна из частей этой процедуры — это ловить свидетелей на каких-то формулировках.
К примеру, у них есть формулировка, которую они и на мне отрабатывали: „Вы заинтересованы в исходе дела Григория Грабового?“ Если человек говорит, что он заинтересован, то он вообще отметается, как специалист и как эксперт. Если он говорит, что он не заинтересован, то это всё равно враньё, потому что того или иного типа заинтересованность существует всегда, иначе, зачем я вообще в этот суд бы пришёл?!
И вот я стал выяснять, а что суд подразумевает под словом заинтересованность? Я могу, допустим, быть заинтересованным лично в том, чтобы Грабовой мне денег дал, которые по мнению прокуратуры, он наворовал… Или я рассчитываю заработать на нём деньги, когда он выйдет и т. д. Вот такая может быть заинтересованность.
Другая заинтересованность — человека и гражданина. Заинтересованность в позитивном исходе этого дела. Уточнить смысл термина „заинтересованность“ — там это просто невозможно было сделать, они этого не допускали. Заинтересован или нет? Да или нет? Шаг влево, шаг вправо — расстрел…
Вот такого рода демагогия с элементами давления, она технологически присутствует во время всей процедуры опроса свидетелей. То есть вот этой демагогической вилочкой: заинтересован — не заинтересован, они потенциально могут дезавуировать очень большую часть свидетельских показаний. Что и было сделано.
Вот такие ловушки. Таких ловушек несколько. Но и этого примера достаточно».
Версия
Сегодня мало у кого вызывает сомнение, что дело «по мошенничеству Грабового» — заказное. Из неофициальных источников известно, что оно находится под контролем экс- президента Путина и спецслужб. В чём причина столь пристального внимания властей, которые сегодня ВЛАСТЬ и ЗАКОН в одном лице?
Версия первая
Грабовой отказался работать над заказами силовиков по проектам, направленными на разрушение, так как свою деятельность строил исключительно на созидательных принципах (насколько известно, его прогнозное управление в целях уничтожения не может быть реализовано вообще).
Такие предложения к нему поступали ещё с Ташкента, где он и начинал свою деятельность после окончания мехмата Ташкентского Государственного Университета. В своём выступлении на судебном допросе от 30.05.2008 года Григорий Грабовой отметил, что одно из первых подобных предложений поступило, когда он работал в Ташкентском КБ Машиностроения. Речь шла о решении задач по уничтожению объектов в рамках исследовательской программы по разработке нападающих систем космического базирования. В силу исключительных способностей Грабового, такие предложения ему могли поступать неоднократно…
Версия вторая
Кому-то мешала созданная Г. Грабовым на основе запатентованных[2][3] разработок система антитеррористической безопасности. Известно, что этот проект реализовывался в рамках политического, а затем и общественного движения добровольцев, распространяющих Учение Григория Грабового. Система включала в себя специальные цифровые наклейки и диски оптомагнитной активации, которые раздавались участникам проекта из разных уголков России, стран Ближнего и Дальнего Зарубежья.
Принцип работы системы безопасности был основан на реализации профилактического прогноза, то есть информация через диски и наклейки с разных регионов страны поступала на центральные приборные модули, с которыми уже непосредственно работали люди, обученные технологиям прогнозирования и дистанционного управления информацией. Эта программа реализовывалась на частные средства граждан, не имела государственной и финансовой поддержки.
Версия третья
Григория Грабового преследуют за то, что он посягнул на святая святых — идеологическую доктрину, несущую в себе культуру смерти. Его Учение «О спасении и гармоничном развитии» стало своевременным ответом на социальный протест, который проявился в массовом сознании нежеланием жить, на растущую смертность, снижение рождаемости, увеличения числа абортов и самоубийств… Заложенный в Учении принцип свободы воли позволяет от массового атеизма перейти к признанию Бога в себе как к возрождающейся доминанте общественного самосознания и утверждению культуры ЖИЗНИ в отличие от распространённой в мире культуры смерти.
Версия четвёртая
(на обсуждение)
…
На вопрос: Почему фундаментальные принципы экологической безопасности человека, которые предлагает и реализует в своей деятельности Грабовой и его последователи, встречает такое сопротивление со стороны государства, Федеральной Службы безопасности, призванной по своей сути заниматься тем же самым?
Может быть несколько вариантов ответа.
Вариант 1
Федеральные службы безопасности обслуживают сегодня не интересы народа, а интересы частных коммерческих структур. Чем может быть более обеспокоена олигархическая верхушка, захватившая в результате приватизации более 90% национальных богатств? Только сохранением этих самых богатств. До остального им дела нет.
Вариант 2
(на обсуждение)
…
В данном деле впечатляет размах, изощрённость и жестокость проводимой спецслужбами операции. Похоже на сторонниках Григория Грабового и на нём самом отрабатываются новые способы информационной войны — от воздействия на сознание людей через средства массовой информации до несанкционированных воздействий массового поражения и методов карательной психиатрии.
К примеру, в ходе судебных разбирательств, 19 июня 2007 года Таганский районный суд г.орода Москвы вынес определение о назначении Г. П. Грабовому стационарной комплексной психолого-психиатрической экспертизы, производство которой поручено провести комиссии врачей-психиатров Государственного научного центра социальной судебной психиатрии им. Сербского.
Вышестоящей инстанцией — Мосгорсудом, она была отменена, ввиду признания Грабового абсолютно здоровым и вменяемым.
По мнению стороны защиты, «проверка на вменяемость» Г. П. Грабового, как и обвинение в «мошенничестве», была всего лишь очередным поводом для заинтересованных сил в показательной расправе над Г. П. Грабовым, как с учёным, политиком, общественным и религиозным деятелем. Адвокаты расценивают это как тревожный сигнал к возрождению карательной психиатрии в нашей стране в отношении неугодных и не удобных власти людей.
Виктор Ельников
Виктор Ельников, адвокат:
«Что касается заказного характера… я могу предположить такую возможность. Просто сказать, что это заказ — это не сказать ничего. Мы ведь уже вышли из уровня 30-х годов прошлого века, когда достаточно было сказать, что это — враг народа, провести собрание и заклеймить позором».
— Вы считаете, что мы вышли из этого уровня?
«Я считаю, что мы вышли. Сейчас надо доказать, что это так. Когда мы видим, что с Грабовым сейчас происходит и говорим, что это заказ… то ёлы-палы, но это уже столетней давности вариант, или восьмидесятилетней… Он не годится.
Заказ в смысле уголовно-криминальный?
Заказ — это значит заказать какое-то действие, но это из области бандитизма потребительского общества.
Поэтому, если мы говорим, что Грабового заказали, то надо уточнять. Что значит заказать? Это значит, стоит какая-то фигура, которая заплатила деньги. Это, возможно, не конкретная фигура, а обобщённый образ структуры, которая имеет средства, кому-то что-то платит, и они на неё работают.
Я не располагаю материалами уголовного дела, поэтому мне трудно сказать что-то определённое, но как адвокат, я внимательно наблюдаю за процессом. Зная нынешнюю ситуацию с правоохранительной системой и системой государства, которая сложилась в 90-е годы, я могу предположить, что были люди, которые инициировали процесс, им как-то это было выгодно. Возможно, они действовали опосредованно — нашли людей, которым можно проплатить и через них заварили всю эту кашу.
Хотя, возможно, это дело оказалось выгодным не только по какому-то прямому заказу. Оно может быть выгодно всей существующей системе. Если Ворсобин, ничего не зная, ничего не понимая, ничего не читая, и даже не прослушав запись диктофона, что он там сам записал на встрече с Грабовым, сочиняет ложь, и при этом говорит, что он считает Грабового мошенником и от него нужно народ ограждать, то следовательно, существует просто какое-то количество людей, которые воспринимают этот уровень знаний и умений Грабового, как угрозу для себя. Здесь тогда следует разбираться, а что это за механизм, который вызывает у них такую реакцию? Ведь это даже может быть просто страх подсознательный. Они ведь могут искренне заблуждаться…
Можно, конечно, пойти по простому пути и сказать — это сатана, это дьявол так борется, через людей… Или идёт борьба света с тьмой… Такая персонификация тоже допустима, но от этого пора бы уже отойти, потому что сегодня мы знаем несколько больше, чем это было известно, например, 400 лет назад. Уже прошли те времена, когда всё непонятное люди выражали обобщённым образом тьмы или дьявола, которого надо обязательно сжечь на костре.
Охота на ведьм… достаточно простая вещь для удобства восприятия мира. А сейчас этого не достаточно, даже если этот подход кому-то до сих пор удобен. Если человек продолжает такой же способ персонификации процессов, обобщённый, символический создавать, то он будет больше промахов совершать в своих действиях. Точность управления зависит от других вещей…
Если подвести итог, то можно сказать, что да, вполне могут быть люди, которым это выгодно. Это могут быть представители разных общественных структур. Например, человеку, который носит в себе идею «золотого миллиарда», для которого все, кто не вхож в этот миллиард — это, простите, отбросы и быдло, то конечно, взгляды Григория Грабового ему угрожают. Потому что Грабовой говорит, что человек в своём сознании может сам создавать. То есть человек, по его представлениям, способен создавать материальные вещи исключительно из своего сознания или сознания коллективного…».
— Ваше видение развития ситуации с уголовным преследованием?
«Может быть, у суда изменится мировоззрение, и он как-то сумеет по иному взглянуть на происходящее?! Я думаю, что Григорий Петрович тоже работает над этим, потому что он своё сознание соединил с коллективным сознанием в большей степени, чем другие. И то, что в нём происходит — это происходит и с Грабовым. Сегодняшнюю ситуацию создали все вместе.
Если выйти на уровень символов или образов, то ситуация с незаконным уголовным преследованием Грабового, соответствует ситуации, которая происходит во всём нашем сознании, вообще, у каждого человека.
Наблюдая за собой, и за другими людьми, я пришёл к выводу, что есть как бы механизмы в сознании человека, которые голос Духа и Бога прячут в тюрьму. Вот голос, который звучит изнутри, голос Души, такой тихий, спокойный, ненавязчивый, который говорит всего один раз… Мы его заглушаем, как правило, как будто не замечаем и т. д.
В русском языке есть много слов, имеющих глубокий смысл. Я кстати, когда разбирался со словом совесть, то пришёл к выводу, что совесть — это как раз и есть голос души. В нашей культуре понятие совести подменяется понятиями нравственности, этики. Есть другие голоса — голос долга, традиции, обычаев, ещё там чего-нибудь. И очень часто каждый из нас этот голос души, совести старается не слушать, мы запихиваем его куда подальше, прячем, образно говоря, в тюрьму.
И вот то, о чём говорил Грабовой, очень сильно напоминало мне голос моей души. И стоило человеку выйти на публичный уровень, то оказалось, что в коллективном сознании эти механизмы работают также, как в сознании отдельного человека.
То что мы сами в себе прячем, мы и в реальности это делаем, и мы пытаемся приписать этому разные мотивы, оправдать все наши действия … Да, это не тот голос. Он зовёт к чему-то совершенно непонятному, неизвестному, и уже поэтому, неправильному… И здесь уже символическая тюрьма становится настоящей …
Всё-таки, тысячи людей работают по методикам Грабового в России и за рубежом, по его Учению культивируют в себе созидательное, творческое начало, а это всегда согласуется с нашей совестью, с душой, с Богом, если угодно…
И когда Грабовой говорит о воскрешении, он, прежде всего, говорит об этом, на мой взгляд. В начале было слово… Ну, конечно, это для тех, для кого сознание первично, и кто понимает, что мысль, намерение, слово всё-таки создаёт реальность, а не наоборот.
Хотя, безусловно, воскрешение — понятие многозначное. Каждый его понимает настолько, насколько на данный момент способен его понять и принять… в силу своего духовного развития, воспитания, своей культуры, в том числе и религиозной… Всё-таки, Грабовой запустил это понятие в коллективное сознание наших современников. А что это значит для мира, который сидит сегодня на пороховой бочке — рассудит история».
Автор текста: Лариса Бочанова
Новосибирск — Москва
25.07.2008 07:55
Примечания
- ↑ 1,0 1,1 Григорьев Ф. Ф. Другая журналистика. — Новосибирск : Бюро пропаганды, 2007. — С. 35.
- ↑ Патент на изобретение № RU 2148845 от 10.05.2000 — «Способ предотвращения катастроф и устройство для его осуществления»
- ↑ Патент на изобретение № RU 2163419 от 20.02.2001 — «Система передачи информации»